Ответ Ю.А. Шварцкопфа, директора Санкт-Петербургской государственной филармонии, только усилил тревогу за судьбу органа филармонии. Слишком много общих слов, за которыми явно скрывается отказ давать прямые и полные ответы на конкретные вопросы. А некоторые утверждения меня просто удивили. Например, то, что сотрудники Филармонии Д.Ф.Зарецкий, Ю.С.Пронцкетис и А.А.Панов являются членами Экспертного Совета по органостроению Союза органистов России.

По мнению М.Л. Ивановой, вице-президента Ассоциации органистов и органных мастеров, которая входит в международный Союз музыкальных деятелей, проект курируют органисты-исполнители, не имеющие практически никакого опыта экспертного сопровождения проектов постройки и реставрации концертных органов.

Почему не пригласили гораздо более известных музыкантов. Например, ведущую органистку России, профессора консерватории Нину Оксентян и организатора органных фестивалей, председателя Органного совета консерватории Владимира Шляпникова? Почему их талант, мастерство, знание инструмента признано во всем мире, но не нашими чиновниками от культуры? Почему не приглашены специалисты кафедры органа и клавесина Санкт-Петербургской Консерватории, наилучшим образом знающие орган филармонии, его историю и особенности звучания как до, так и после реконструкции 1971-1972 годов и демонтажа 2003 года?

Кроме того, в письме из ассоциации органистов и органных мастеров я не нашел никакой ссылки на Экспертный Совет по органостроению Союза органистов России.

Чтобы получить конкретные ответы на конкретные вопросы я отослал запросы. Один - в Министерство Юстиции по интернету о дате регистрации, списке учредителей и основных целях Союза органистов России. Второй уже по почте - Н.А. Дубровскому, Президенту Российского акустического общества, с единственным вопросом - обращались ли к нему за консультациями органа лица, ответственные за реставрацию органа Санкт-Петербургской государственной филармонии?

А утверждение, что внешний вид органа (то, что он будет соответствовать тому, который существовал до 1971 года) действительно был согласован с председателем Инспекции по охране памятников Петербурга, так как именно зал, а не сам орган, является охраняемым памятником культуры , бросило меня в холодный пот.

Зачем нужна тогда вся показуха с президентом России Владимиром Путиным и президентом Германии Герхардом Шредером. Только из-за внешнего вида органа, который, по мнению директора Филармонии Ю.А. Шварцкопфа, который даже не является памятником культуры?!

Поэтому мой третий запрос был направлен В.А. Дементьевой, председателю комитета правительства Санкт-Петербурга по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры. В нем простой и ясный вопрос - является ли орган государственной Санкт-Петербургской филармонии памятником истории и культуры, который охраняется государством? И просьба предоставить мне копию согласования реставрации органа.

Я так дотошно выясняю все подробности реставрации, потому что не верю в честность и порядочность бывшего министра культуры Михаила Швыдкого, который курировал на федеральном уровне проект реставрации органа. Потому что точно знаю, если наших чиновником оставить без общественного контроля, то они за гроши отдадут в частные руки не только нашу нефть, газ, лес, но и Мариинский театр, Эрмитаж, Русский музей. И мы, простые горожане, будем любоваться на наш город - из-за милицейского кордона. А ходить в театры и музеи только после многодневного голодания ради экономии денег на культуру.

06 июля 2004 г.

Михаил Дружининский, водитель трамвая ГУП Горэлектротранс , Член комитета Единых действий по защите социально-трудовых прав граждан Санкт-Петербурга и Ленинградской области