В Москве сгорел ещё один книжный магазин, популярный в интеллектуальной среде, - вслед за "Билингвой" перестал существовать "Фаланстер". Он в отличие от "Билингвы" не был соединён с кафе и культурным центром, но от этого утрата не становится меньше. "Фаланстер" был центром интеллектуального притяжения для большого числа людей.

На первый взгляд, гибель "Билингвы" и "Фаланстера" является следствием борьбы за недвижимость, жертвой которой стали многие организации, имеющие площадь в центре Москвы, но неспособные в силу рода своей деятельность приносить большую прибыль. Следует думать, что теперь на месте сгоревших "Билингвы" и "Фаланстера" откроются намного более доходные заведения, - например, ресторан или казино.

Но эти два пожара одновременно являются свидетельствами и процесса деинтеллектуализации социального пространства. Он наносит обществу значительно больший ущерб, чем передел собственности между враждующими группировками, но практически не воспринимается общественным сознанием. В результате общество стремительно деградирует, не осознавая ни темпов, ни степени своей деградации.

Конечно, капитализм сам по себе является социальным строем враждебным культуре и художественному творчеству, причём эта враждебность усиливается по мере того, как вследствие кризиса капиталистической системы раскрывается её унижающая человеческое достоинство, жлобская сущность.

В России деинтеллектуализации социального пространства идёт быстрее, чем в большинстве других капиталистических стран вследствие общей продажности власти. Ввиду того, что власти куплены экономическими структурами, ориентированными на максимальное получение прибыли, они сами с готовностью уничтожают всё, что такую прибыль не производит. Выжить в таких условиях могут только те, кто занимается производством массовой культурной продукции, лишённой всякой интеллектуальной составляющей. Все остальные объекты и учреждения культуры обречены на ликвидацию при попустительстве и поддержке властей.

Политика власти и общая социальная ситуация заставляют интеллигенцию становиться протестным общественным слоём. У тех её представителей, которые пытаются сохранить собственную идентичность, остаётся единственный выход - протестовать. В этой связи приближающиеся выборы в Мосгордуму предоставляют левым возможность актуализировать протестные настроения интеллигенции и перевести их в политическую плоскость.

Удары по оставшейся интеллигенции, подобные пожарам в "Билингве" и "Фаланстере" будут продолжаться. Причём многие из таких разрушений, будут иметь необратимые последствия. Гибель "Фаланстера", например, почти наверняка означает его безвозвратное уничтожение. Группа, владеющая "Билингвой", по-видимому, сумеет её восстановить. Но для "Фаланстера", функционировавшего исключительно как книжный магазин, пожар, в котором сгорели все его активы и бывшие на комиссии книги (за них всё равно придётся расплачиваться ) означает гарантированное банкротство.

Нынешняя власть не будет препятствовать маргинализации интеллигенции или пытаться остановить рост протестных настроений в интеллигентской среде, поскольку плохо понимает, зачем эта самая интеллигенция нужна. В России, пожалуй, впервые за всю её историю последнего столетия, образовалось руководство, не желающее рассматривать интеллигенцию в качестве важного общественного слоя и говорящее с ней на разных языках.

Об этом ясно говорит недавняя речь Владислава Суркова, обращённая к буржуазной элите. В советское время обращение власти к общественным группам или к обществу в целом строилось как обращение одних читающих людей к другим. Во власти были интеллектуалы как Косыгин или Андропов, действительно хорошо знакомые с русской и мировой культурой, а те, кто не относился к их числу, стремились хотя бы выглядеть образованными людьми. Нынешняя власть не испытывает в этом ни малейшей потребности, поскольку средством для самоидентификации и для распознавания "своих" у её представителей являются предметы элитарного потребления, а не продукты духовной культуры. С точки зрения нынешней власти, интеллектуал - это тот, кто умеет выстраивать политические интриги или финансовые схемы, на худой конец - тот, кто способен создать хорошо продающийся продукт (качество которого не имеет ни малейшего значения). Тот же, кто занимается художественным творчеством, не связанным с удовлетворением рыночной конъюнктуры, осмыслением социальных и философских вопросов, научной деятельностью или просветительством - это ненужный (а то и вредный) элемент.

Никаких исключений не делается и для представителей политической и экономической элиты - они могут оставаться в её составе, только отказавшись от права на независимую интеллектуальную и творческую деятельность. Если тебе дали место под солнцем, если ты живёшь в роскоши в бедной стране, если тебе разрешают участвовать в разграблении государства и общества, то будь добр жри и не отвлекайся. Российская элита ориентирована исключительно на потребление, а потому она неразрывно связана с массовой культурой капиталистического общества, является её прямым порождением. Всякому, кто внимательно прочёл речь Суркова, это становится совершенно очевидно.

Такая элита и общество с такой элитой не имеют никаких перспектив - ни стратегических, ни краткосрочных. Поэтому перед левыми встаёт задача смены всей российской элиты и ликвидации социальной системы, превращающей элиту в антиобщественную силу, зависящую от образов и норм массовой культуры и навязывающей их остальному обществу.

Такая задача может быть решена левыми только при поддержке и содействии интеллигенции, которая становится всё более восприимчивой к социалистическим идеям. Сейчас левые явно выигрывают борьбу за сознание интеллигенции, и нынешние благоприятные тенденции ни в коем случае нельзя упустить. Массовая либеральная интеллигенция, бывшая специфически российским явлением, практически исчезла, после того, как Россия оказалась включена в мировую капиталистическую систему.

Та часть интеллигенции, которая сохраняет верность либеральной идеологии, включает людей, явно неадекватных в интеллектуальном отношении, и специалистов, занимающихся обслуживанием олигархических структур. В качестве социальной базы для политической силы ни одна из этих групп не подходит в силу малочисленности и оторванности от социальной реальности.

Власть также не может рассчитывать на поддержку интеллигенции, которая начинает осознавать, что её не только не взяли в элиту, как ей мечталось в конце 80-х - начале 90-х, но вообще уничтожают в качестве влиятельного социального строя. Интеллигенция проникается ненавистью к существующей социально-политической системе, становится протестной силой. Левым важно осознать, что этот процесс уже идёт, но происходит пока практически без вмешательства с их стороны. Соответственно, левые не могут использовать его для укрепления собственных политических ресурсов.

Как руководитель ряда информационных проектов, рассчитанных на аудиторию с высокими интеллектуальными показателями, я могу с уверенностью сказать, что читающая интеллигенция выбирает ресурсы и продукты, так или иначе связанные с левой идеологией. Теперь дело за политическими организациями и объединениями левых, - они обязаны сделать шаг навстречу интеллигенции.

09 августа 2005 г.

Анатолий Баранов, главный редактор сайта КПРФ.ру, руководитель независимого левого информационного ресурса "Правда-инфо" (по материалам интернет-ресурса "Товарищ")