Состоявшиеся 11 марта 2007 года выборы городского парламента заслуживают серьезного политического анализа. Конечно, было бы большой натяжкой считать их генеральной репетицией федеральных выборов в Государственную Думу, как часто писали многие обозреватели. Расклад политических сил в Санкт-Петербурге отличается от общероссийского, и это продемонстрировали итоги выборов 11 марта по другим 13 регионам России.

И все же, политическая борьбе во второй столице России уже неоднократно влияла решающим образом на ход ее истории в последние годы...

Чем же интересны в этом отношении питерские выборы? Прежде всего, тем, что они проходили по новой избирательной системе - все пятьдесят мандатов в городском парламенте распределялись пропорционально результатам голосования по партийным спискам. Именно так, по пропорциональной избирательной системе будут проходить декабрьские выборы в Государственную Думу.

Правда, следует отметить одно немаловажное обстоятельство - фактически чистого голосования за ту или иную партию11 марта в Питере не получилось. И "виной" тому - городской избирательный закон. Да, недаром два долгих года депутаты ЗакСа прежнего созыва трудились над его разработкой, ссорились с бывшим главой Центризбиркома А. Вешняковым, удивляли своими новациями специалистов-юристов.

Этот закон был призван примирить жесткое требование федерального закона о голосовании по партийным спискам с общим депутатским пожеланием сохранить на предстоящих выборах свой, прикормленный за прошедшие долгие годы сидения в ЗакСе, электорат, проживающий на территории бывшего депутатского округа. В результате родился некий гибрид мажоритарно-пропорциональной избирательной системы, избирательные округа были сохранены под названием "избирательные территории общегородского избирательного округа", а в избирательном бюллетене, наряду с названием политической партии и тройкой ее региональных лидеров, можно было узреть, причем, напечатанную, несмотря на протестующие судебные иски, даже более крупным шрифтом фамилию "родного" депутата. Того самого, который все эти годы вставлял избирателям зубы и железные двери, раздавал постельное белье и сковородки и одарял кучей иных благ, разумеется, за счет того же налогоплательщика.

Поскольку же никакой разъяснительной работы об изменениях в избирательном законе в городе не проводилось, а со всех билбордов, плакатов, листовок, страниц газет рядовой обыватель видел те же знакомые физиономии действующих депутатов городского парламента, основная масса избирателей была убеждена, что она делает персональный выбор в пользу того или иного кандидата, который будет по-прежнему заботится о своем округе. И после выборов городским газетам пришлось отвечать на недоуменные вопросы читателей: куда исчез наш кандидат, который победил в округе, но не попал в парламент? Да, действительно по гибридной системе, создававшею иллюзию борьбы по старой схеме в одномандатном округе, ряд округов остались вообще без "своих" кандидатов, а избирателям других округов "посчастливилось" увидеть в списке вновь избранных депутатов нескольких человек, которые вели борьбу на их избирательной территории.

Подобные "неожиданные результаты" порождались системой распределения депутатских мандатов. Если их количество, полученное той или иной партией на выборах, зависело от процента голосов, отданного этой партии избирателями, то персональное наполнение этой квоты происходило по внутрипартийному рейтингу кандидатов, выстроенному в соответствии с процентом голосов, набранных ими на своей избирательной территории и зафиксированных в протоколе Горизбиркома.

Общий политический смысл этого гибридного голосования, придуманного нашими городскими "медведями" состоял в том, чтобы:

1. Поднять процент голосов поданных за их партию за счет избирательного ресурса действующих депутатов.
2. Дополнить общую заинтересованность кандидатов от партии в ее избирательном успехе личной заинтересованностью в повышении своего рейтинга в очереди на распределение депутатских мандатов.
3. Избежать внутрипартийных разборок за порядковый номер в партийном списке, распределив кандидатов по избирательным территориям.

На мой взгляд, примененный избирательный закон действительно создавал реальные преимущества тем двум партиям ("Единая Россия" и "Справедливая Россия"), которые включали в список своих кандидатов хорошо известных избирателям действующих депутатов городского парламента, некоторые из которых заседают там уже 12 лет. Суммарный рейтинг этих старо-новых депутатов был значительно (в полтора раза) выше рейтинга их избирательного списка, а значит, их личный фактор добавил значительное число голосов в общую копилку их партии. Например, старейший депутат ЗакСа В.Гольман, баллотировавшийся по восьмой избирательной территории набрал 35 % голосов избирателей, т.е. в полтора раза больше, чем набрала в среднем по городу его партия "Справедливая Россия", опередив при этом на12 процентов кандидата по этой территории от "Единой России".

И, несмотря на эти законодательные ухищрения, партия "Единая Россия" не сумела добиться поставленной задачи - завоевать большинство мест в городском парламенте. Полученные ею результаты -37 % голосов избирателей и 22 депутатских мандата - оказались значительно ниже тех 45-47% голосов, что прогнозировали им по результатам социологических опросов. Особенно следует отметить, что в новый состав ЗакСа не попали наиболее одиозные члены единороссовской фракции. Такие, как И. Михайлов, запомнившийся своим хамством во время переговоров с представителями льготников и ветеранов после акций протеста в январе 2005 года, как В. Еременко, превратившийся в главного пропагандиста политики Смольного в ЗакСе, как координатор фракции В. Лопатников, обещавший во время церемонии переутверждения В.И. Матвиенко в должности губернатора, что критиков ее политики в новом составе городского парламента уже не будет.

Второе место на выборах завоевала партия "Справедливая Россия"-21% голосов и 13 депутатских мандатов. Этот результат, обеспеченный как личной известностью и популярностью С.М. Миронова и О.Г. Дмитриевой, так и огромными финансовыми ресурсами, соответствует прогнозам социологов. В политическом плане с этим результатом можно связать два вывода.

Во-первых, новая партия выступила достаточно успешно, чтобы обеспечить свое участие в федеральных выборах и поддержать личные амбиции С. Миронова на выборах президентских, что будет способствовать обострению внутривидовой борьбы внутри правящей элиты, в т.ч. усилению разногласий между двумя лагерями внутри президентской администрации.

Во-вторых, ни "социалистические" перспективы, ни левопопулистская программа, заявленные в ходе выборов этой "резервной" партией власти, не ввели в заблуждение большую часть левоориентированных избирателей, и не создали предпосылок для формирования в России двухпартийной системы без участия "старых левых" в лице КПРФ.

Планы по вытеснению КПРФ за пределы электорального поля провалились и в связи с неудачей на выборах партии "Патриоты России", представлявшейся избирателям в качестве левопатриотической, и включавшей в свой список кроме популярных в городе депутатов Госдумы Ю. Савельева и Е. Драпеко, трех действующих депутатов ЗакСа, в.ч. бывших членов КПРФ О. Карякина, и С. Житкова. Несмотря на значительные финансовые расходы и покровительство Смольного, который всегда получал от депутатов, вошедших в это избирательное объединение, поддержку при голосовании важнейших законопроектов в городском парламенте, кандидаты партии "Патриоты России" не смогли привлечь на свою сторону значимое число оппозиционных голосов и преодолеть 7% барьер, чтобы получить депутатские мандаты.

Набрав, как и партия "Патриоты России", около 6% голосов избирателей, за бортом городского парламента оказалась и праволиберальная партия "Союз правых сил", которая также стремилась привлечь на свою сторону прежде всего наиболее активную часть нашего электората, обещая трехразовое увеличение пенсий и другие социальные блага. Этот и аналогичные факты свидетельствуют, что прошедшие 15 с лишком лет реформ настолько скомпрометировали праволиберальные ценности, что под их флагом не рискует выступать на выборах ни одна политическая сила.

И главным показателем определенного полевения настроений избирателей является неожиданный для многих успех КПРФ на прошедших 11 марта городских выборах. Увеличив почти вдвое (с 8,5 до 16 %) свое влияние среди избирателей по сравнению с выборами в Государственную Думу в Санкт-Петербурге в декабре 2003 года, КПРФ завоевала 9 депутатских мандатов, впервые создав свою партийную фракцию в Законодательном Собрании. Пять мандатов в ЗакСе получила также ЛДПР, которой отдали свои голоса 11% избирателей, соблазненных социальной демагогией Жириновского, обещавшего сурово покарать всех "врагов народа", и тут же вступившего в политический блок с главной партией этих врагов во вновь избранном городском парламенте.

Так как же нам, левым, следует оценить состоявший переход от мажоритарной избирательной системы к пропорциональным выборам по партийным спискам? Следует отметить, что в ходе ряда дискуссий, проходивших в 2006 году, в т. ч. на заседаниях Комитета единых действий в защиту социально-трудовых прав граждан, значительная часть оппозиционеров и правозащитников выступала против этого перехода, за сохранение смешанной избирательной системы, когда половина мест в парламенте избирается в одномандатных округах. Мотивы такого подхода были связаны с тем, что партийная система затрудняет блокирование оппозиционных партий за счет соглашения о распределении одномандатных округов, лишает пассивного избирательного права беспартийных граждан, ликвидирует ту непосредственную связь депутата со своим округом, которая позволяет компенсировать отсутствие в Санкт-Петербурге полноценного местного самоуправления.

Представители РПК в ходе этих дискуссий выступали за выборы по партийным спискам, исходя из положений партийной программы, что именно такая системы выборов способствует прояснению политического сознания избирателей и лучше обеспечивает ответственность депутатов за выполнение предвыборных партийных программ.

Другое дело, что в современной российской политической системе превалируют не нормальные политические партии, имеющие ту или иную социальную базу, а искусственные политобразования, пиарпроекты, призванные обеспечить манипулирование голосами избирателей и выражающие не те или иные интересы социальных слоев и групп, а столкновение интересов и амбиций различных группировок правящей элиты.

Уникальным российским феноменом, неизвестным другим странам, где есть правящие партии, но нет партии власти, партии госчиновников является также существование "Единой России". Недаром в сознании многих представителей этой партии не укладывается мысль о возможности существования в одном государстве другой "партии власти" в лице "Справедливой России".

Эти особенности, конечно, деформировали партийный характер выборов 11марта. К тому же, городской уровень их проведения сглаживал принципиальную политическую разницу избирательных программ: почти все кандидаты говорили об одном и том же - проекте "Газпром-сити", бедственном положении пенсионеров, транспортной и жилищных проблемам и т.п.

И все же, состоявшиеся выборы по новой системе, не только позволили увеличить представительство левых сил в органах законодательной власти, что было бы невозможно при старой системе выборов. Они показали, что значительное число избирателей уже не поддается на демагогические искушения искусственных политпроектов и стремится проголосовать за партии, представляющие реальную политическую силу, что мотивы голосования стали связываться не с получением каких-то жизненных благ от конкретного кандидата, а с осознанным политическим выбором. Конечно, число таких избирателей пока невелико, и мы не можем судить о каких-то конкретных цифрах на этот счет, так как, по данным Т.З. Протасенко, в связи с гибридным характером прошедших выборов, описанным в первой части статьи, социологических опросов, способных отразить общегородские тенденции в преддверии выборов 11 марта, не проводилось. Однако, можно предположить, что прирост голосов за КПРФ произошел именно вследствие признания ее такой политической силой

Другой дискуссионной проблемой, живо обсуждавшейся в оппозиционных кругах, был вопрос о легитимности этих выборов. Первыми поставили этот вопрос политические силы, объединившиеся в коалицию "Другая Россия". Поставили его еще до начала городской избирательной кампании в связи с общим изменением избирательного и иного законодательства, ущемляющего права оппозиции (запрет создания избирательных блоков, отмена порога явки и голосования "против всех", ужесточение чиновничьих барьеров в регистрации политических партий, в проведении митингов и демонстраций, и т.п.).

Перед днем голосования с аналогичным призывом к бойкоту нелегитимных выборов путем порчи избирательных бюллетеней обратилось к своим избирателям Петербургское отделение партии "Яблоко", снятое с выборов по решению Горизбиркома за превышение 10% допустимого брака в подписных листах. Как известно, около 3 % избирателей последовало их призыву, но ни сорвать выборы, ни повлиять на их политические итоги таким способом было невозможно. Как полагал Комитет единых действий, обратившийся с соответствующим письмом осенью 2006 года ко всем оппозиционным партиям, отмена недемократических поправок в избирательное законодательство была бы возможна, если бы все эти партии заявили бы о своем отказе от участия в выборах, пока не будут обеспечены приемлемые для них условия их проведения. Но согласованное выступление всех оппозиционных партий по этому вопросу в нынешних условиях было за рамками политической реальности.

И, все-таки, были ли состоявшиеся 11 марта выборы легитимными, свободными и демократическими? Возможна ли судебная отмена их результатов?

Обсуждая этот вопрос, члены Комитета единых действий пришли к выводу, что считать их легитимными, свободными и демократическим нельзя. И в то же время, вряд ли судебная система путинской России осмелится отменить их общие результаты. Даже в случае завершения уголовного расследования двух наиболее скандальных историй: дела о подкупе избирателей и нанесении телесных повреждений, вскрывшей этот подкуп помощнице депутата А. Тимофеева, и дела о массовом вбросе бюллетеней, обеспечившем победу единоросса А. Сихуралидзе над эсером С. Андреевым (явка избирателей после этого вброса подскочила на ряде участков 16 избирательной территории до 70-80 %, при средней явке по городу в 33 %).

Что касается массового использования административного ресурса правящей партией "Единая Россия" и других многочисленных фактов обмана и подкупа избирателей со стороны кандидатов буржуазных партий, так вряд ли они вообще станут предметом расследования, хотя некоторые документы на этот счет, в т.ч. о давлении на избирательный выбор родителей школьников, были переданы В. Соловейчиком помощнице президента РФ по правам человека Э.А. Памфиловой в день выборов 11 марта. Обыденность таких явлений, как монопольное использование кандидатами правящей партии в своих агитационных целях встреч граждан с главами районных администраций и муниципальных образований, помещений магазинов и пунктов бытового обслуживания, благорасположения руководства больниц, клиник, детских садов и школ не может нас вынудить признать нормальность этих явлений, хотя мы и не можем добиться судебного решения об искажении таким образом волеизъявления избирателей.

Самым серьезным политическим аргументом, ставящим под вопрос легитимность выборов 11 марта в Санкт-Петербурге, является, на наш взгляд, история со снятием с выборов из-за 34, якобы недействительных подписей партии "Яблоко". Решение Центризбиркома об отказе допустить на свое заседание тех сторонников этой партии, которые хотели лично засвидетельствовать неосновательность выбраковки их подписей, признание горсудом незаконности примененной процедуры проверки этих подписей, обещания допустить "яблочников" к выборам при отказе партии от проведения референдума по "Газпром-сити" - все эти факты доказывают, что за решением об отстранении самых ненавистных противников "Единой России" от выборов, формально обоснованным нарушением избирательного законодательства, фактически скрывался политический заказ партии власти. И, неслучайно представитель КПРФ в городской избирательной комиссии проголосовал против этого решения.

Все указанные выше обстоятельства вынуждают, на наш взгляд, поставить самым резким образом вопрос о реформе российского избирательного законодательства. Речь идет, прежде всего, об отмене процедур сбора подписей и внесения избирательного залога для всех зарегистрированных общероссийских партий. Как показывает опыт, сохранение этих процедур используется прежде

всего как средство манипулирования и отсечения неугодных партий. Более радикальным средством демократизации избирательного процесса является предложение Комитета единых действий о переходе на исключительно государственное финансирование избирательных кампаний политических партий, причем их избирательные фонды должны формироваться в равном количестве денежных средств. Возможно, это предложение многим покажется спорным, но бесспорно другое - если оппозиция проигнорирует постановку этих вопросов, она не только затруднит свое участие в выборах, но и не сможет вернуть доверие большинства граждан к демократичности самих этих выборов.

В заключение, остановимся еще на одном немаловажном политическом вопросе - о сочетании избирательной борьбы с уличной борьбой, о соотношении участия политических партий в выборах и их взаимодействием с протестным движением.

Как известно, классический марксизм всегда исходил из принципа подчинение парламентской деятельности интересам развития внепарламентских форм борьбы массового революционного движения. Такое движение в большой мере проясняет и радикализирует политическое сознание трудящихся, нежели любая, даже наиболее эффективная избирательная агитация в ходе выборов. Более того, она в большей степени влияет и на результаты голосования, т.к. вынуждает придти к избирательным урнам тех, кто в обычной и привычной обстановке не видит смысла в своем участии в выборах.

Особенно важно помнить об этих исторических уроках нашего прошлого в современных условиях путинской России, когда основная масса потенциальных сторонников левых сил не верит в возможность изменить свою жизнь и судьбу всей страны с помощью выборов, правила проведения которых призваны обеспечить победу денежного мешка и административного ресурса.

С другой стороны, именно перипетии избирательного процесса, как в прошлом, так и особенно в новейшее время нередко являются поводом для организации уличных акций, политических забастовок и других форм давления на власть и завоевания власти. Напомним, что октябрьская политическая стачка 1905 года в России была связана с бойкотом "булыгинской Думы" и требованием всеобщего и равного избирательного права. Октябрьское вооруженное восстание и низложение Временного правительства в 1917 голу проходили под лозунгом ускорения выборов в Учредительное собрание, призванное разрешить все назревшие к тому времени проблемы российского общества. Особенно часто и небезуспешно обстановку выборов использовали для массовой мобилизации в последние годы правые политические силы, осуществив ряд так называемых "оранжевых революций" на постсоветском пространстве. Да, это был способ вовлечения масс в межклановые разборки правящей элиты. Но что мешает левым использовать подобные поводы (так же как и раскол правящей верхушки, без которого не проходила ни одна революция) для организации массовых акций под своими политическими лозунгами?

Полагаю, что накануне важнейших политических событий, какими являются федеральные выборы конца 2007 и начала 2008 года, полезно напомнить об одном уроке президентских выборов 1996 года. Отказ КПРФ от массовых акций в свою поддержку был одним из факторов, позволившим Ельцину привлечь на свою сторону колеблющихся избирателей и заключить политический блок с генералом Лебедем перед вторым туром голосования. Поздравление же Зюгановым своего соперника с весьма сомнительной победой еще до официального подведения итогов выборов окончательно деморализовало его сторонников и помогло удержаться ельцинскому режиму у власти.

Об этом неприятном эпизоде приходится напоминать в связи с тем, что и в ходе завершившихся городских выборов нам пришлось столкнуться с недооценкой социально-протестного, массового движения как фактора избирательной борьбы со стороны горкома КПРФ.

С одной стороны, поддержка протеста горожан против различных амбициозных инвестиционных проектов городских властей, уплотнительной застройки, нарушения жилищных прав нашла достойное место в предвыборной агитации КПРФ. Соответствующие сюжеты в телероликах, на страницах вышедших общим тиражом более 3 млн. экз. спецвыпусков газет КПРФ для избирателей, в.т. ч. и с участием членов ДГИ и активистов Комитета единых действий, сыграли, на наш взгляд, немаловажную роль в успехе КПРФ на выборах.

С другой стороны, КПРФ не только полностью проигнорировала назначенный на 3 марта "Марш несогласных", но весьма неудачно противопоставила этому уличному шествию собственный митинг, согласованный с властями и назначенный на тот же день и на то же время. Мы предупреждали руководство горкома КПРФ о политической ошибочности этого решения, и, к сожалению, оказались правы. Если на Невском в столкновениях с ОМОНом участвовало до 7 тысяч граждан и это была крупнейшая акция гражданского неповиновения в Санкт-Петербурге за последние годы, то в мирном митинге КПРФ участвовало 500-700 человек. Самое главное, большинство участников социально-протестного движения, активистов Движения гражданских инициатив было в эти часы не у "Балтийского Дома", где проходило мероприятие КПРФ, а на Лиговском и Невском проспектах и вряд ли большинство из них проголосовало 11 марта за партию, которая в их глазах выглядела пособницей той власти, которая применила насилие к участникам мирного шествия. Если бы нашему совету последовали и перенесли бы митинг КПРФ на 4 марта, то не только удалось бы избежать этого противопоставления, но и, вероятно, привлечь на митинг КПРФ тех, кто захотел бы выразить свое возмущение произволом властей, проявленным накануне.

Аргументируя свое отношение к "Маршу несогласных", руководство КПРФ делало упор на идеологической и политической неприемлемости участия в совместных акциях с праволиберальными "оранжистами" из "Другой России", сторонниками Касьянова, Лимонова, Явлинского. Эта аргументация достойна серьезного обсуждения, и мы отнюдь не призываем к политической поддержке этих обанкротившихся политиков, к вхождению с ними в единые структуры оппозиции. Но ведь большинство пришедших на "марш несогласных" были не политическими активистами, а беспартийными гражданами, участниками социальных акций протеста. И бороться против попыток либералов возглавить социально-протестное движение необходимо не со стороны, а изнутри этого движения, от имени большинства его участников, завоевывая их авторитет, поддерживая их в самые острые моменты столкновения с властью, не опасаясь, что эта власть объявит вас экстремистом. Кстати, опасения, что участие КПРФ в акции 3 марта может стать основанием отстранения ее от участия в выборах в городской парламент, также сыграли немалую роль в принятом ею решении.

В заключение, еще раз подчеркнем, что выборы 11 марта показали известное полевение настроений горожан, а переход на пропорциональную систему, несмотря на все издержки городского избирательного закона, позволили впервые сформировать в ЗакСе сильную фракцию КПРФ. Но тот аванс, который получили депутаты от КПРФ, может привести к усилению позиций КПРФ на предстоящих выборах в федеральный парламент только при правильном сочетании парламентских и внепарламентских методов борьбы, выполнении предвыборных обещаний, реальной поддержке социально-протестного движения в нашем городе.

С другой стороны, жесткие рамки межпартийного соперничества на предстоящих выборах 2007-08 гг. и широкий состав участников социально-протестного движения, в котором участвуют сторонники разных политических взглядов и беспартийные граждане, неприемлющие нынешнюю систему власти, но не поодерживающие КПРФ, делают невозможным прямое политическое руководство этим движением со стороны КПРФ или любой другой политической партии. Значит, необходимо искать взаимоприемлемые организационные формы сотрудничества, вырабатывать проекты предвыборных соглашений или условий поддержки кандидатов от политической оппозиции со стороны организационных структур протестного движения.

11 апреля 2007 г.

Е.А. Козлов, сопредседатель Комитета единых действий в защиту социально-трудовых прав граждан