В общественном сознании современной России имеют хождение многочисленные мифы и легенды, связанные с выгодной власть и деньги имущим интерпретацией прошлого нашей страны. Точно таким же образом трактуются и явления из жизни зарубежных государств, наших соседей как, говоря ленинскими словами, "казённо-полицейскими историками", так и фактически выступающими с ними заодно либеральными публицистами. Своё место среди подобных "сказок" занимает и легенда "о спонтанном крахе в ходе народных "бархатных" революций" социалистического строя в Центральной и Восточной Европе четверть века тому назад. При этом стартовой точкой демонтажа мировой системы социализма традиционно считается формирование в Польской народной республике (ПНР) либерально-рыночного правительства Тадеуша Мазовецкого, произошедшее 21 августа 1989 года.

Между тем, произошедшее на берегах Вислы двадцать пять лет тому назад событие, не было ни спонтанным, ни случайным. Оно завершило собой длительный процесс идейной капитуляции польских левых, их политической трансформации, завершившейся уже в наши дни превращением бывших высокопоставленных аппаратчиков Польской объединенной рабочей партии (ПОРП) в убежденных сторонников "атлантических ценностей", поборников "единой Европы", включая Украину, под эгидой брюссельских бюрократов и борцов за расширение НАТО на Восток, прямиком к границам нынешней РФ.

Как известно, Компартия Польши была распущена в 1938 году по решению исполкома Коминтерна, впоследствии пересмотренному. Несмотря на репрессии, несмотря на роспуск партии, в подполье, в тюрьмах и концлагерях буржуазного "режима санации", в эмиграции оставались польские коммунисты, не изменившие своим взглядам и принципам. Начиная с 28 декабря 1941 года, в оккупированную нацистами Варшаву были сброшены на парашютах Марцелий Новотко, Павел Финдер и другие товарищи, образовавшие 5 января 1942 года нелегальную Польскую рабочую партию (ППР), генеральным секретарем которой стал Новотко. После его гибели от рук провокатора партию возглавил Финдер, в свою очередь, арестованный в 1943 году и казненный гестапо. После ареста Финдера была потеряна радиосвязь с Москвой, восстановленная лишь с прибытием в Польшу в конце 1943 года Болеслава Берута. Но на этот момент руководство ППР уже взял в свои руки Владислав Гомулка, бывший до войны мелким профсоюзным функционером. Гомулка ничем особым не проявил себя ни в 1939-41 годах в советском Львове, ни во время фашистской оккупации этого города, ни позднее, когда переехал в Варшаву. Гомулка, похоже, не очень верил в перспективы коммунистического движения своей страны, судя по тому, что, в отличие от подавляющего большинства своих товарищей, находившихся на советской территории, вступил в апреле 1941 года в ряды ВКП (б), скорее всего, из карьерных соображений.

После освобождения Польши Гомулка сохранил должность Генерального секретаря ЦК ППР, получив также правительственные посты вице-премьера и министра по делам присоединенных западных территорий. Уже тогда в его речах и делах начали проявляться националистические мотивы. Выступая 3 июля 1948 года на пленуме ЦК ППР, он призвал коммунистов "повиниться за непоследовательность в отстаивании польской государственности в межвоенный период". Особо же "коммунист" Гомулка озаботился "актуальной" для пережившей гитлеровскую оккупацию страны темой: "Я считаю необходимым не только прекратить дальнейший процентный рост евреев как в государственном, так и партийном аппарате, но также постепенно уменьшать этот процент, особенно в высших звеньях этого аппарата. Опираясь на опыт, вынесенный из периода, когда я выполнял функции Генерального секретаря партии, я не мог сделать даже самого маленького шага в этом направлении, чтобы не натолкнуться на всякого рода явные или замаскированные действия, рассчитанные на "конец" моей деятельности в партии".

После острой внутрипартийной дискуссии 3 сентября 1948 году Гомулка был выведен из Политбюро и потерял пост Генерального секретаря ЦК ППР, функции которого стал исполнять Болеслав Берут. Пытаясь сохранить свое положение, Гомулка 14 декабря того же года отправил Сталину донос на своих товарищей по партии, обвиняя ЦК в порочной "персональной политике", жалуясь на обиды, разумея под ними откровенную, в рамках Устава партии, критику его действий. Полагая найти понимание своим антисемитским эскападам у Сталина, Гомулка жестоко просчитался. Ответа он не получил, точнее - получил, но совсем не в той форме, на которую рассчитывал. Уже в январе 1949 года он утратил свои должности в правительстве ПНР, а 11 ноября 1949 года был исключен из ЦК, затем и из партии, которая после объединения в декабре 1948 года с социалистами стала называться Польской объединенной рабочей партией.

Серьёзные экономические трудности, вызванные как обстановкой "холодной войны", необходимостью вкладывать огромные средства в оборону и развитие тяжёлой промышленности, так и ошибками в ходе реализации пятилетнего плана и коллективизации на селе, вызвали немалое социальное напряжение в польском обществе. По времени это совпало с началом охлаждения между руководством ПОРП и КПСС, впервые проявившемся на переговорах в декабре 1953 года. Тогда Хрущёв потребовал от Берута убрать с руководящих постов в Совете Министров ПНР коммунистов еврейского происхождения. Предпринятые в 1954-55 годах попытки внести коррективы в "генеральную линию" ПОРП, изменить экономическую политику в сторону улучшения снабжения населения продовольственными и промышленными товарами, выправить нарушения социалистической законности, могли бы обеспечить больший уровень поддержки ПОРП в обществе, прежде всего, со стороны рабочих.

Однако события 1956 года - шок от доклада Хрущёва на XX съезде КПСС, смерть Берута и последовавшие за ней длительные бурные дискуссии, плавно переросшие к лету 1956 года в общественно-политический кризис, контрреволюционный вооруженный мятеж в Познани, - в сочетании с неоднократно доводившимся до актива ПОРП тезисом Хрущёва о том, что "руководить Польшей должны поляки", реанимировали Гомулку. Антисоциалистические силы, сделавшие на тот момент "патриота" Гомулку своим знаменем и фактически приведшие его к власти в октябре 1956 года, не просчитались. Уже на следующий год им была начата чистка партруководства и госорганов от коммунистов-интернационалистов, достигшая своего апогея в ходе демагогически прикрытой националистическими и антисталинстскими лозунгами антисемитской кампании 1968 года, ход которой критически пересмотрело Политбюро ЦК ПОРП двадцать лет спустя. В 1959 году Гомулка фактически свернул коллективизацию на селе, в 1966 году - в рамках празднования тысячелетия крещения Польши - состоялось его "историческое примирение" с католической церковью.

При этом партийный аппарат не предпринял никаких усилий для развития производственной демократии, рабочего и профсоюзного контроля за администрацией предприятий, учета мнения трудовых коллективов, подъема производительности труда в городе и на селе, преодоления мелкотоварного характера сельского хозяйства. После забастовок на балтийском Побережье в декабре 1970 года из-за резкого повышения цен на продовольствие года кумир "польского Октября", оказавшийся в глазах польских рабочих "ложным божком", был снят с постов первого секретаря и члена Политбюро ЦК ПОРП, а в феврале 1971 года исключен и из состава ЦК.

Новое руководство ПОРП во главе с Эдвардом Гереком, громогласно заявляя о "полном извлечении уроков" из политического краха Гомулки и его ближайших сотрудников, избрало тактику "умасливания недовольных". В качестве теоретической базы был выдвинут ничего не имевший с действительностью тезис о "построении в ПНР основ социализма и достижении морально-политического единства народа". Для рабочих и крестьян предполагалось резкое улучшение материального положения за счёт западных кредитов, для интеллигенции и весьма влиятельной в Польше католической церкви - либерализация идеологической жизни, политики в области науки и культуры, "открытость Западу", включая свободное посещение капиталистических стран. Всё это шло на фоне ничем и никем не ограниченной пропаганды "нового польского общества потребления" и западного образа жизни в государственных СМИ, в появлении фактически легальных оппозиционных (буржуазных) изданий и самодеятельных объединений, ставших школой массовой подготовки активистов для всех отрядов националистической, клерикальной и либеральной оппозиции.

Растущая зависимость польской экономики от Запада вынуждала Герека и его окружение демонстрировать всё большую и большую терпимость по отношению к активности антикоммунистических сил и католической церкви, тем самым расширялись рамки их деятельности. Гомулковские "кадровые чистки", особенно кампания 1968 года, привели к тому, что из партийного аппарата постоянно и целенаправленно вымывались идейные коммунисты, и уже к середине 70-х годов прошлого века говорить о "коммунистическом" и "рабочем" характер ПОРП можно было лишь в плане формальных лозунгов, атрибутики, идеологических клише. Идейная капитуляция актива ПОРП перед набиравшими силу противниками социализма становилась всё заметней и заметней и не могла не привести в итоге к капитуляции политической.

К концу 1975 года задолженность ПНР ведущим империалистическим державам составила $ 8,5 млрд - и это на фоне нескольких неурожайных лет подряд, увеличения стоимости энергоносителей после арабо-израильской войны 1973 года, слабо контролируемого польскими властями роста цен, спекуляции дефицитными товарами, укрепления позиций дельцов "чёрного рынка" и коррумпированности, связанной с этими дельцами части партийного аппарата, вплоть до ближайшего окружения Герека. Неудивительно, что попытки повысить розничные цены на продовольствие, чтобы производство продуктов питания стало минимально рентабельным, привели к массовым забастовкам рабочих в июне 1976 и августе 1980 года. На герековском "пиру жизни" польский рабочий класс вновь оказался чужим, и именно это обстоятельство, в полной мере использованное антикоммунистами всех мастей, и стало первопричиной затянувшегося на все 80-е годы прошлого века кризиса в ПНР, проведения в 1989 году "круглого стола" власти и оппозиции, первых "полусвободных выборов" и прихода в итоге к власти либерально-рыночного правительства Мазовецкого.

Открытая оппозиция власти начала оформляться в Польше уже в 1976 году под знаком "защиты прав человека", "самоуправления", которое рассматривалось как инструмент ограничения влияния социалистического государства и ПОРП на общественные процессы, а затем и вовсе вытеснения польских коммунистов на обочину политического развития страны, и "духовного освобождения общества от коммунистической идеологии". Речь шла о том, чтобы создать единый фронт рабочих, либеральной интеллигенции, верующих католиков и националистов с целью "постоянного, повсеместного и организованного давления" на народную по названию власть, которая чем дальше, тем больше от трудового народа отчуждалась. Роль такого единого фронта принял на себя возникший в ноябре 1980 года независимый профсоюз "Солидарность". От полного политического поражения ПОРП спасло лишь введения в ночь на 13 декабря 1981 года военного положения, осуществленное тогдашним первым секретарем ЦК ПОРП, председателем Совета Министров и министром национальной обороны ПНР генералом армии Войцехом Ярузельским.

Уже в ходе подготовки введения военного положения ряд советников Ярузельского, в том числе заместитель председателя Совета Министров ПНР, в будущем последний социалистический польский премьер и последний лидер ПОРП Мечислав Раковский предлагали генералу использовать ситуацию не только для приостановления деятельности "Солидарности" и союзных ей политических и общественных объединений, но и проправительственных организаций, не исключая и ПОРП, и введения президентского поста как центра новой политической конструкции для осуществления последующих реформ. В силу внешнеполитических обязательств Польши Ярузельский на это не решился. Военное положение, если можно так выразиться, "заморозило" любую несанкционированную свыше политическую активность (отметим, не только со стороны антисоциалистических сил, но и марксистских критиков политики ЦК ПОРП, безуспешно пытавшихся в начале 80-х годов через сеть "внутрипартийных форумов" вернуть ПОРП её изначально коммунистический характер), но проблем в экономике страны так и не решило.

Попытки команды Ярузельского создать новый хозяйственный механизм, основанный на самостоятельности и самофинансировании предприятий при сохранении стратегической функции центрального планирования, в условиях колоссальной внешней задолженности, дефицита продовольствия и потребительских товаров, галопирующей инфляции и продолжавшихся забастовок с требованиями повышения зарплаты не могли увенчаться успехом в условиях отсутствия широкой поддержки снизу, а польских рабочих "социалистическая рыночная экономика" по Ярузельскому и Раковскому не вдохновляла. После многократных разочарований рабочий класс в массе своей не доверял номенклатуре ПОРП. Последняя, в свою очередь, давно уже не верила ни в какие идеалы. В изменившейся после прихода к руководству КПСС и СССР Михаила Горбачева международной ситуации большинство аппаратчиков ПОРП было морально готово поддержать любую политическую силу при условии, если она гарантирует им максимально безболезненный обмен власти на долю в собственности и сохранение, пусть и на вторых ролях, участия в управлении страной. Так и явилась на свет идея переговоров власти и оппозиции в форме "круглого стола".

Работа над планом политических реформ, которую курировал ставший в декабре 1987 года членом Политбюро ЦК ПОРП Мечислав Раковский, была начата в аппарате ЦК. Предполагались, в частности, полная легализация политического и идейного плюрализма, установление парламентской демократии, участие оппозиции в органах власти и местного самоуправления. Как заявил в те дни Раковский, "фактически мы уже признали оппозицию в качестве постоянного элемента на политической карте страны". Ещё более откровенен был член Политбюро и секретарь ЦК ПОРП Мариан Ожеховский: "нельзя создать современную рыночную экономику, оставляя анахроничной политическую систему, основанную на руководящей роли одной партии". Сам же термин "круглый стол" впервые ввел в оборот сам Ярузельский, выступая в июне 1988 года на пленуме ЦК ПОРП. Два месяца спустя эту идею поддержали и руководители "Солидарности".

Окончательное решение о проведении "круглого стола" было принято переговорщиками от ПОРП и "Солидарности" на встрече 27 января 1989 года в центре МВД ПНР неподалеку от Варшавы, а сами переговоры проходили там же с 6 февраля по 5 апреля. Показательно, что ПОРП на них представляли министр внутренних дел и будущий вице-премьер в буржупзном правительстве Мазовецкого Чеслав Кищак, секретарь ЦК ПОРП Станислав Чосек, будущие премьер и президент буржуазной Польши - Лешек Миллер и Александр Квасьневский соответственно. Компромисс возобладал путём односторонних уступок оппозиции, сделанных Квасьневским без предварительного согласования с Ярузельским и Политбюро ЦК ПОРП при обсуждении порядка проведения будущих выборов.

Выборы проходили в два этапа - 4 и 18 июня - и принесли победу "Солидарности" на выборах в Сенат (99 мандатов из 100). Полный провал кандидатов от ПОРП был вызван, не в последнюю очередь, безграмотно проведенной предвыборной кампанией - агитация началась за неделю до первого тура - и низкой явкой избирателей 62% в первом туре и 25% во втором, при том, что "Солидарность" смогла мобилизовать практически всех своих сторонников.

Поражение ПОРП привело к переходу бывших союзников Ярузельского в Сейме на сторону "Солидарности". Став 18 июля 1989 года президентом Польши на совместном заседании Сейма и Сената большинством всего в один голос, генерал предложил 21 августа деятелю "Солидарности" Тадеушу Мазовецкому возглавить Совет Министров ПНР. 29 декабря Сейм изменил конституцию ПНР, преобразовав бывшую "народную республику" в типично буржуазное государство. 31 декабря президент Ярузельский подписал одобренный МВФ пакет законов, составлявших "план Бальцеровича", или, говоря понятным нам языком, "шокотерапию по-польски". Январь 1990 года принес полякам самоликвидацию ПОРП и старт либерально-рыночных реформ. Долгая капитуляция завершилась полной сдачей на милость новым господам и стоящей за их спиной глобальной капиталистической элите.

19 августа 2014 г.

Владимир Соловейчик http://rabkor.ru/opinion/2014/08/19/capitulation