Россия сегодня - закипающий котел межнациональных проблем. Проблем реальных, жизненных, с которыми мы сталкиваемся постоянно, на каждом шагу. Говоря о котле закипающем, я имею в виду, что он еще не кипящий, что его содержимое пока не вырвалось наружу, что крышка еще не сорвана. Но чувства миллионов граждан уже подошли к красной черте, причем их сердца и мысли переполнены самыми разными чувствами и взглядами, иногда в самых причудливых сочетаниях.

Двадцать лет назад в массах возобладало увлечение Западом, его ценностями, его образом жизни, его экономическими системами. Результатом стало падение Советской власти. В последние годы ситуация изменилась. Трагический опыт последних пятнадцати лет породил массовые антизападные, "антивосточные" и "антиюжные" настроения. Горечь от разгрома великой страны - СССР, социально- экономический крах России, вымирание народа, постоянные унижения на мировой арене, преступная политика режима в национальных республиках, неуправляемые потоки мигрантов, плохо адаптированных к жизни в другой стране, оскорбленные национальные чувства русских и многое другое, вызывает к жизни, питает почву для массовых националистических настроений. Фашисты и национал-социалисты, национал-патриоты и патриоты казенные (вроде Путина), полу-интернационалисты (заявляющие о своем "интернационализме", но не стесняющиеся открыто поносить "черных" и евреев) и национал-коммунисты, в общем "все промелькнули перед нами, все побывали тут". Эта гремучая смесь вкупе с национализмом малых народов может взорвать Россию и совсем не в борьбе за социальную справедливость.

Поэтому так актуальны стали политические, идеологические и даже теоретические стороны национальной проблематики. И в этой сфере (в отличие от проведения национализации или восстановления советского строя) коммунистам не надо ждать революции. Они могут и обязаны действовать немедленно, максимально влияя на настроения масс. Нам, коммунистам интернационалистам предстоит тяжелая задача: и в повседневной жизни, и в политической борьбе, и теоретически возродить в общественном сознании великое слово - "интернационализм".

15 лет "патриоты" обладали абсолютным господством в оппозиции, как организационно, так и в информационной сфере. Само слово "интернационализм" считалось малоприличным, или скажем мягче - неполиткорректным (разумеется, кроме хорового пения "Интернационала" на разных съездах и торжественных собраниях). Каждый, кто вспоминал о мировой революции, автоматически зачислялся в троцкисты.

Многие коммунистические лидеры призывали к лево-правому союзу. Г.Зюганов поднимал знамя "православия, самодержавия и народности". А.Проханов в газете "Завтра", В.Чикин в "Советской России" долгие годы несли эти идеи в массы. Организаторы коммунистических митингов делали вид, что не замечают фактов распространения на них фашистской, в том числе гитлеровской литературы. Националистические настроения охватили многих коммунистов.

Крайне правые, как бы "несуществующие" русские фашисты и "крутые" национал- патриоты активно участвовали (да и сейчас участвуют) в акциях левых. Все это давало слугам режима с радостью называть нашу оппозицию "красно-коричневой". Коммунисты-интернационалисты отвечали одиночными выстрелами, не слишком результативными. Однако в последнее время ситуация обострилась, интернационалисты организуют контрнаступление. "Внутрисемейные" идеологические споры выплеснулась на страницы левой прессы и интернет-изданий. Противостояние начало распространяться и на организационную сферу. В СКМ РФ идет открытая борьба интернационалистов с черносотенцами (есть и такие), почему-то состоящими в кпрфовском комсомоле. Примерно то же происходит и в РКСМ(б). Группа украинских товарищей вышла из Всеукраинского Союза рабочих (А.Будило, В.Пихорович и др.), после того как Совет не поддержал их предложения выступить против обоих буржуазных кандидатов в президенты Украины. Идущее сейчас формирование Левого Фронта, собирающего в свои ряды принципиальных интернационалистов, станет еще одним шагом вперед. Возрождение интернационализма началось.

Но и интернационалисты не едины по своим взглядам. Поле дискуссии - отношение к патриотизму. В последнее время активно заявляет о себе группа, которую я бы назвал "ультраинтернационалистами", отрицающая патриотизм в принципе, как таковой. В их составе выделяются ведущий интернет-сайта "Communist.ru", член ЦК РКРП-РПК, молодой теоретик и публицист В.Шапинов и украинские товарищи, о которых речь шла выше. Добавлю к названным украинцам еще А.Манчука и О.Шпака. Недавно, объединив усилия, они начали выпускать журнал "Против течения", второй номер которого целиком скомпонован из материалов сайта "Communist.ru", содержит развернутое обоснование их позиции.

Я безоговорочно поддерживаю яростную атаку интернационалистов России и Украины на национал-коммунистов и "патриотов" всех мастей. Все обвинения в адрес шовинизма, национализма, национал-патриотизма, преобладающих сейчас в левом движении, совершенно справедливы, к ним еще многое можно добавить. Во весь голос заявить "городу и миру" об опасности национализма во всех его ипостасях - именно в сегодняшней ситуации многого стоит. Вклад товарищей в возрождение интернационализма в общественном сознании несомненен. Но невозможно согласиться с тем, что они вообще отвергают любой патриотизм.

Вот концентрированное выражение их взглядов. А. Манчук: "Патриотизм уводит нас с прямого пути классовой борьбы на грязную дорогу "национального межклассового сотрудничества" по старым нацистским рецептам". В. Шапинов: "Патриотизм на сегодня - самая удобная форма отказа коммунистов от революции". Он же: "Сегодня, когда большинство левых рассуждает о некоем "левом, народном", а то и коммунистическом патриотизме, это - уже не ошибка, это - сознательное подчинение угнетенных классов совершенно чуждым для них целям".

А я вот хочу "порассуждать". В отличие от "антипатриотов" я убежден, что именно наш, пролетарский, социалистический патриотизм, наша любовь к поруганной Родине есть мощная революционная сила. Но я не буду брать с товарищей пример, обвиняя их (как они своих оппонентов) в "грязных" намерениях. Я знаю, в главном - мы по одну сторону баррикад. Давайте разбираться по существу.

2. Немного истории

Начнем с самого простого. Вот наугад выбранные из разных источников, определения патриотизма:

• Энциклопедический словарь, 1963 г.: "(от греч. patris - родина) - любовь к родине, отечеству".
• Толковый словарь русского языка, С.И.Ожегов, 1987 г.: "Преданность и любовь к своему отечеству, к своему народу".

Дело в том, что патриотизм - это чрезвычайно сложное, временами даже противоречивое чувство. Оно включает целый комплекс разнородных составляющих, значение и смысл которых меняются во времени и пространстве в зависимости от конкретных исторических обстоятельств. Сама сущность патриотизма обогащалась и продолжает обогащаться новым содержанием с развитием цивилизации.

Все, кто пишет об этой проблеме, вспоминают слова Ленина: "патриотизм - одно из самых глубоких чувств, закрепленных веками и тысячелетиями обособленных отечеств". Обращаю ваше внимание на слова "веками и тысячелетиями". Причины зарождения патриотизма еще в родоплеменную эпоху развития человечества понятны. Без взаимной поддержки, без ощущения, что ты часть определенной общности, что сама твоя жизнь зависит от общей судьбы, ни род, ни племя, выжить просто не смогли бы. Рискну даже высказать мысль, что это чувство единства человечество унаследовало от высокоорганизованных стадных животных. Конечно, это не был "развитой" патриотизм, но как бы его не называть: "первичным", "протопатриотизмом", или (как в Большой советской энциклопедии) "историческими элементами патриотизма", это чувство входит как неотъемлемая органическая часть и в современное понимание патриотизма. Я бы характеризовал эту часть как "социально психологический" или, проще, "естественный" патриотизм. По ходу истории, по мере развития государств, по мере их территориального расширения, расширялось и представление об отечестве. А за ним и чувство патриотизма. Этот процесс интересно описан в энциклопедии Брокгауза и Ефрона (рекомендую всем, найти в библиотеке, либо в Интернете): кочевью соответствовала преданность роду, переход к земледелию добавил любовь к своей земле, далее к началам государственности и т. д. Возникновение национального (в этническом смысле) патриотизма относится к XIV веку, временам Жанны Д'Арк.

Одновременно, с развитием классовой структуры, шел параллельный процесс. Патриотизм все более переставал быть единым целым, все более дифференцировался, усложнялся. То, что свой относительно завершенный вид он получил в ходе становления буржуазного общества и национальных государств вовсе не означает, что патриотизм остался незыблемым со времен Великой французской революции. В XX веке возникли и советский, и социалистический патриотизм.

Любовь к родине приобретала у разных социальных групп (и чем дальше, тем больше) свои особенности и свойства. Ибо разные люди и разные слои народа любят родину по разному и ее благо по разному понимают. Присоединение личности к тому или иному типу патриотизма (либо "антипатриотизма") становится результатом сознательного выбора, и, следовательно, частью мировоззрения. Эту часть патриотизма можно назвать "социально классовой" или "политической". Как далеко заходят различия в представлении о том, что нужно твоей родине, что именно соответствует ее интересам, показывает история. Величайший патриот Италии, Данте, призывал для спасения своего отечества немецкого императора из-за Альп. Самые простой пример новой истории - обращение белогвардейцев за помощью к иностранным державам в годы гражданской войны. Помните Колчака: "Табак английский, мундир французский, погон японский, правитель омский"? Бесспорный, вроде бы, патриот генерал Деникин, тоже боровшийся за "единую и неделимую" Россию, выступавший против Гитлера во время Великой Отечественной войны, до самой смерти рассчитывал на помощь американцев в "освобождении" России от большевиков.

Если обратиться к дням сегодняшним, то многообразие патриотических "идеологий" есть факт неопровержимый. Лучшее доказательство тому - клятвы верности патриотизму, в большинстве совершенно искренние, бесконечно повторяемые практически всеми политическими партиями от Баркашова до Анпилова (промежуточные остановки: Путин - "Единая Россия" - Рогозин - Лимонов - Зюганов). В силу этого вписать патриотизм в социально политическую шкалу партий и идеологий: от крайнего либерализма, т. е. полного "обнуления" государственной собственности на средства производства, до их стопроцентного огосударствления невозможно по определению.

Иначе говоря, патриотизм как таковой, взятый в целом, вообще не является целостной социально политической идеологией. У каждой социальной группы "свой" патриотизм. Уже поэтому ошибочно считать, что есть только буржуазный патриотизм, а, скажем, пролетариат на любовь к родине права не имеет. И слово "патриотизм", используется на практике, как правило, с приставками или эпитетами: "государственный", "буржуазный", "советский", "левый", "правый" и т. д. Кстати, и сам А.Будило, признает бесспорным, что коммунисты обязаны различать патриотизм господствующих классов и патриотизм угнетенных классов.

3. Работа над ошибками

На чем же основывают товарищи свою убежденность в обязательно буржуазном характере сегодняшнего патриотизма, который, по словам О.Шпака, "является идеологией отжившего класса, одной из защитных систем капитализма"? В первую очередь на критических оценках патриотизма классиками марксизма.

Чуть ли не как основной довод, используется известный тезис Коммунистического Манифеста: "Рабочие не имеют отечества". Что можно сказать по этому поводу? Маркс и Энгельс гениально определили самую суть идущего процесса, его направленность на последовательное преодоление национальных границ и национальной ограниченности. Кстати, в интересах самой буржуазии. Сегодняшний день мира подтверждает эту истину. Но он также подтверждает, что процесс еще далеко не завершен. Вообще говоря, пора отказаться от привычки смотреть на Манифест, да и на другие работы классиков, как на Библию, в которой каждое слово должно пониматься буквально. В отличие от нынешнего "канцелярита", которым мы пишем свои политические документы, наши учителя любили образный язык. Пример тому, великие афоризмы: "Призрак бродит по Европе", "Коммунизм есть советская власть плюс электрификация всей страны", "Коммунистом можно стать лишь тогда, когда овладеешь всем богатством знаний, накопленных человечеством."

Обратимся к Ленину. Всю жизнь, до последних дней, Владимир Ильич ненавидел национализм и шовинизм, как его крайнюю степень. А вот с патриотизмом, как с системной опасностью он, с присущей ему энергией, воевал всего дважды. Какой же патриотизм так ненавидел Владимир Ильич? Подавляющее большинство его высказываний относятся к патриотизму 1914-1915 годов, когда правящие режимы проповедовали "шовинизм под видом патриотизма", толкая миллионы в огонь империалистической войны. Объект его ненависти - "имперский", "державный", "шовинистический" патриотизм. И еще раз он столкнулся с патриотизмом в 1918 году. Все "антипатриоты" любят приводить его слова, относящиеся к тому периоду: "Большую роль сыграло то, что наша революция боролась с патриотизмом. Нам пришлось в эпоху Брестского мира идти против патриотизма." Но кто здесь объект атаки? Совсем другие люди и совсем другой патриотизм: левые эсеры и ближайшие друзья - Бухарин, Дзержинский и другие. Известно, что эсеры пошли на мятеж, а левые коммунисты уступили Ильичу, только тогда, когда он пригрозил отставкой. Но наши "антипатриоты" предпочитают не вспоминать другие исторические слова Ленина: "Мы - оборонцы с Октября 1917 года".

Помимо цитат товарищи используют еще два основных "логических" приема. Первый из них я назвал бы "обходным".

Вопреки определениям патриотизма, устоявшимся за два с лишним века, А.Будило утверждает: "...что б вы там не говорили, а любовь к родине и патриотизм не одно и то же, вернее, совсем не одно и то же. Первое - есть глубоко интимное чувство привязанности, которое сохраняется у большинства людей на всю жизнь, к той особенной местности, особенной социальной, культурной и природной среде, в которой прошли детство, отрочество и юность человека. А патриотизм есть идея и чувство политического единства, совпадения твоих личных интересов или интересов различных классов общества с интересами именно своего государства, своей нации, своего народа, когда они по той или иной причине вступили в борьбу с другими государствами, нациями и народами".

Вот это да! Исключить из патриотизма любовь к родине - подобного "обрезания" мне не приходилось встречать за всю жизнь. Что бы хоть как-то подкрепить свой "нестандартный" подход, А.Будило использует такой довод: "Допустим, мы согласимся, что патриотизм есть любовь к своей родине, к своему родному языку. Как мне, исходя из этого понимания патриотизма, определить, где моя родина: буржуазная Украина, буржуазная Россия, Советский Союз, которого больше нет?.. Для меня вопрос о том, какой язык я люблю больше, или какой для меня важнее, русский или украинский, является таким же глупым, как и вопрос, который взрослые иногда задают детям: кого ты больше любишь папу или маму?".

Этот, по мнению А. Будило, убойный вопрос, действительно глупый. Потому что любовь к "малой родине": к родимому селу с березкой у крыльца (а для меня к московской Таганке), не противостоит любви к родной Донетчине или Львовщине (а для меня к Москве), а та, в свою очередь, ко всей Украине (для меня к России). И разве украинский патриотизм (а так же русский, грузинский, узбекский) мешал советским патриотам любить весь великий Советский Союз? Более того, мы были (и остаемся) патриотами всего социалистического лагеря, и мне хотелось бы, чтобы кубинские товарищи считали меня патриотом Кубы.

Наконец, по поводу "папы и мамы". Я думаю, что если они действительно поссорятся, как это бывает в жизни, и между буржуазной Россией и буржуазной Украиной возникнет конфликт, то мы, как и подобает интернационалистам, выступим каждый против своего режима.

Но этим спор о сути патриотизма еще не исчерпывается. Ну, ладно, чтобы легче добить ненавистный патриотизм, изымем из него любовь к родине. Но ее то любить коммунистам можно? Нельзя, говорит В.Пихорович. Нельзя! Вот его слова: "Неужели мы имеем право и далее любить свою родину и надеяться, что этот наш патриотизм дает нам право называться коммунистами?". Да не только дает право, обязывает! Тот, кто искренне любит родину в победные дни, любит ее еще больше в тяжелые времена, в годы несчастий, в годы поражений. И Пихоровичу отвечает Ленин: "Нам больнее всего видеть и чувствовать, каким насилиям, гнету и издевательствам подвергают нашу прекрасную родину царские палачи, дворяне и капиталисты". Слышите? "Нашу прекрасную родину"!

Какими же путями товарищи приходят к выводам, запрещающим мне, коммунисту, марксисту, интернационалисту любить свою Родину в самые тяжелые для нее годы? Они в одном ряду, как синонимы, объединяют понятия: родина, страна, государство. Но разве допустимо смешивать все эти вещи "в одном флаконе"? Конечно, если В. Пихорович под словом "родина" имеет в виду буржуазное государство (что украинское, что российское), то мы, коммунисты можем его только ненавидеть. Пихоровичу вторит и А.Будило, видящий суть патриотизма в совпадении личных или классовых интересов с "интересами именно своего государства, своей нации, своего народа". Но разве не ясно, что интересы трудового народа (и страны!) в буржуазном обществе это одно, а интересы государства совсем другое? Что государство действует чаще всего против большинства народа?

В этом смешении понятий, характерном отнюдь не только для "антипатриотов", скрыто реальное противоречие массового сознания. За годы советской власти интересы "страны", "государства", "народа" слились в единое целое. И сегодня, в прямо противоположном обществе, мы не научились еще их разделять в конкретных ситуациях (пример - невнятное отношение почти всех компартий к чеченской проблеме). Эта статья озаглавлена: "Можно родину возненавидеть, невозможно ее разлюбить". Слова принадлежат А.Межирову, автору бессмертного стихотворения "Коммунисты, вперед!". В этой, стихийной, диалектике поэта точно отражено единство противоположностей: наша любовь к России и ненависть к буржуазному государству "Россия".

Вот теперь - главное! Наш коммунистический патриотизм на порядок выше любого из оттенков буржуазного. Буржуазный патриотизм порочен в самой своей социально классовой основе. Его органические неотъемлемые свойства - национализм, стремление создать иллюзию единства национальных интересов, выдвижение перед трудовым народом ложных целей и многое другое, о чем справедливо пишут все интернационалисты.

В нашей же любви к родине нет ни грана национализма, ни на бытовом, ни на политическом уровне, нет ни капли веры в якобы возможное общенациональное единство. И самое важное, над нашим естественным патриотизмом возвышается наше понимание, наше знание, наше убеждение, что нашу многострадальную страну может возродить и привести к расцвету только социализм. Вот почему мы, коммунисты марксисты, коммунисты интернационалисты воспринимаем как свои слова Ленина: "И мы, великорусские рабочие, полные чувства национальной гордости, хотим во что бы то ни стало свободной и независимой, самостоятельной, демократической, республиканской, гордой Великороссии". Потому, что мы любим родину не меньше самого крутого "патриота". Уверен, что и Манчук, и Пихорович, и Шапинов тоже любят ее не меньше.

4. Коммунисты и патриоты

Отсюда следуют и практические выводы. В рядах коммунистов идут постоянные дискуссии, как строить отношения с такими партиями как "Родина", НБП и им подобными. Допустимы ли с ними совместные действия, или даже более или менее постоянный блок? Что означает словосочетание, ставшее в рядах оппозиции стандартным: обозначением такого блока, "коммунисты и патриоты"? Кто же это такие: партии, движения и союзы, которые называют себя лево патриотическими и народно патриотическими, присваивают себе названия типа "Родина", "Отечество", "Национально-державная", далее везде, не обозначая свои социальные позиции?

Это организации, массовой социальной базой которых служат мелкая буржуазия (низшая часть средних и все мелкие предприниматели, фермеры, рабочая аристократия, средний слой менеджеров и т. п.), и полупролетарские слои (работники непроизводственных отраслей и массовые профессии торговли и сервиса, мелкие служащие, низшие слои пролетариата, маргинальные слои: лица, не занятые в экономике, без профессии и безработные).

Поэтому, когда коммунисты создают объединения типа Народно-патриотического союза России, то это означает формирование блока с мелкобуржуазными партиями и группами. Ибо речь на самом деле идет не о каких то "патриотах", а об отношении коммунистов с мелкобуржуазными партиями, или шире, об отношении пролетариата с мелкой буржуазией.

Так необходим ли "развод" с "патриотами"?

Стратегическая задача в ходе социалистической революции - нейтрализация мелкой буржуазии и ее организаций, в том числе "патриотических", привлечение на свою сторону части полупролетариата. Сложнее обстоит дело, если решаются тактические задачи по защите демократических свобод от фашистской опасности, или по улучшению положения людей в рамках буржуазного строя, т.е. задачи программы минимум. Разнообразие подобных задач предопределяет и разнообразие в выборе союзников. Глупостью и сектантством было бы предлагать единое решение, правильное на все времена. Реальная политическая "физиономия" возможного союзника и конкретные задачи дня - вот основные, но только исходные ориентиры.

Но в идеологии, а, значит, в практической агитации мы должны быть бескомпромиссны. Национал-коммунизму не место в компартиях, стоящих на марксистско ленинских основах. Ничто не может оправдать идейного перемирия, к примеру, с НБП или с церковью. В этой, идеологической борьбе, наш патриотизм составляет часть революционного сознания. И нам совершенно необходимо не отказываться от него, а наоборот противопоставить буржуазному патриотизму наш патриотизм - пролетарский, социалистический. И победить!

В предреволюционном сентябре 1917 года Ленин утверждал: "Или гибель России, или социализм". Вот в этих словах - настоящий патриотизм.