В предыдущем номере (КЛ N 1/11) опубликована статья А.А.Аязбаева "Критерии подлинного социализма". Автор вновь возвращается к мучительному для коммунистов вопросу: в чём причины краха называвшихся социалистическими Советского Союза и возглавляемого им блока ряда стран Центральной и Восточной Европы? Через 74 года после Великой Октябрьской революции, через 46 лет после победы в Великой Отечественной войне, когда СССР стал второй по экономической мощи державой, когда был установлен ракетно-ядерный стратегический паритет между ним и США/НАТО.

И тов. Аязбаев, обратившись к марксистской классике, к "Анти-Дюрингу" Ф.Энгельса, пытается найти ответ, выявить причины исторической трагедии, случившейся в 1991 году. Хотя далеко не со всеми аргументами автора мы можем согласиться, смелость его заслуживает благодарности. Уже за одно то, что побуждает к дискуссии, к полемике.

Итак, был ли советский строй в 1930-80-ые годы подлинно социалистическим? Нет, не был. Тут А.А.Аязбаев совершенно прав. Но почему, в какой мере "реальный социализм" содержал элементы подлинного, а в какой - ему противоречил" Об этом чуть ниже.

Был ли советский строй в эти же годы капиталистическим? Нет, не был. Тут А.А.Аязбаев, по нашему мнению, не прав. Об этом тоже чуть ниже.

Автор комментируемой работы критерием подлинности социализма выдвигает отсутствие товарно-денежных отношений. Но ведь это характеризует завершённый социализм, когда общество в глобальном масштабе станет бесклассовым. Тогда товарно-денежные отношения, действительно, естественным путём эволюционируют в продуктообмен с прямым учётом труда во времени. А на переходе из "царства необходимости" в "царство свободы"? Ведь именно эта переходная фаза и является социализмом. Попутно отметим, что тов. Аязбаев не замечает противоречия, вкравшееся в его рассуждения. Он правильно фиксирует: "Власть рабочих, установленная в России в октябре 1917 года, продержалась примерно десять лет". Но ведь именно с 1921 по 1928 в экономике страны вовсю использовались товарно-денежные отношения, НЭП заменил вынужденную в годы Гражданской войны продразвёрстку, затягивание которой было признано ошибкой. А после волюнтаристски свёрнутого НЭПа в экономике возобладали директивный план и государственное ценообразование. Сфера неискажённых товарно-денежных отношений и действия закона стоимости была резко сужена.

По логике автора социализма должно было стать больше. На самом же деле, противореча этой логике, автор почти правильно констатирует, что "в конце 20-х годов власть переходит в руки... переродившейся верхушки партийно-советского аппарата, возглавляемой Сталиным". Почему "почти правильно"? Потому что к тому времени эта верхушка ещё не превратилась в "новую буржуазию". Таковой она ещё не состоялась вопреки утверждению автора. Она была новой буржуазией в потенции.

А.Аязбаев критику советского социализма основывает на не понятом им знаменитом разделе "Социализм" классического труда Ф.Энгельса "Анти-Дюринг". Он приводит энгельсовские аргументы, вдребезги разбивающие представления Дюринга об устройстве бесклассового, безгосударственного коммунистического общества. Прямого отношения к социализму эта часть данного раздела "Анти-Дюринга" не имеет. Здесь у А.Аязбаева имеет место критика не по адресу. Разработки классиками проблем посткапиталистического развития нужно рассматривать в комплексе. Фундаментальными трудами в этой области являются "Критика Готской программы" К.Маркса (1875), "Анти-Дюринг" Ф.Энгельса (1876-78), "Государство и революция" В.И.Ленина (1917).

Как известно, Маркс подчёркивал, что капитализм - это последняя экономическая формация, между капитализмом и бесклассовым обществом, т.е. коммунизмом, никаких иных способов производства нет. Далее, также известно, что Маркс и Энгельс после 1847 г. не употребляли термин "социализм" применительно к общественному устройству. Социализм Марксом и Энгельсом рассматривался как теория революционного движения, как стратегия и тактика революционной борьбы. Вспомним, как излагает марксистское мировоззрение Энгельс как раз в "Анти-Дюринге". Первый раздел - философия, где излагается суть диалектического материализма, второй раздел - политическая экономия и третий раздел - социализм, где всесторонне раскрывается положение о том, что "современный социализм есть не что иное, как отражение в мышлении этого фактического конфликта [между производительными силами и способом производства - И.А.], идеальное отражение его в головах прежде всего того класса, который страдает от него непосредственно, - рабочего класса." (Маркс и Энгельс. Сочинения, т.20, с.279, подчёркнуто мною - И.А.) Вспомним и работу Ленина 1913 г. "Три источника и три составных части марксизма", в которой разъясняется, как на основе диалектического материализма Маркса и его экономической теории возник научный социализм - "учение о классовой борьбе" (В.И. Ленин. ПСС, т.23, с.47, подчёркнуто мною - И.А.) Было бы неплохо, отмечу от себя, вернуться именно к такому смыслу термина "социализм" - как научной основе коммунистического движения. К сожалению, это уже невозможно: общепринятым стало применение этого термина к обществу социальной справедливости. Но раз этого второго смысла мы не можем избегнуть, то поскольку мы стоим на марксистском фундаменте, нам следует исходить и здесь с позиции классиков, в данном случае сформулированной Лениным в "Государстве и революции".

В "Критике Готской программы" Маркс впервые даёт разработку развития коммунистической формации, обоснование её двухфазности. Рассуждая о развитии общества после свержения капитализма, он пишет: "Мы имеем здесь дело не с таким коммунистическим обществом, которое развилось на своей собственной основе, а, напротив, с таким, которое только что выходит как раз из капиталистического общества и которое поэтому во всех отношениях, в экономическом, нравственном и умственном, сохраняет ещё родимые пятна старого общества, из недр которого оно вышло". И далее, показав, как буржуазное право действует на первой фазе коммунистического общества, он ещё раз подчёркивает: "...эти недостатки неизбежны в первой фазе коммунистического общества, в том его виде, как оно выходит после долгих мук родов из капиталистического общества" (К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т.19, с.18. 19). Приведя затем подробное изложение особенностей первой, низшей фазы коммунизма, возникающей сразу после взятия власти пролетариатом, Маркс формулирует свой исторический вывод: "Между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного превращения первого во второе. Этому периоду соответствует и политический переходный период, и государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата" (там же, с.27). Последние три слова выделены Марксом. Это апрель-май 1875 г. Содержание переходного процесса - это становление коммунистического общества. И в течение всего этого периода действует, видоизменяя свои функции, государство диктатуры пролетариата - вплоть до вступления человечества в полное коммунистическое общество, в "царство свободы".

Диалектику государства диктатуры пролетариата, этой политической надстройки первой, предварительной фазы коммунизма, раскрыл Энгельс, опять-таки - в "Анти-Дюринге": "Первый акт, в котором государство выступает действительно как представитель всего общества - взятие во владение средств производства от имени общества, - является в то же время последним самостоятельным актом его как государства. Вмешательство государственной власти в общественные отношения становится тогда в одной области за другой излишним и само собой засыпает. На место управления лицами становится управление вещами и производственными процессами. Государство не "отменяется", оно отмирает" (К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т.20, с.292). Тут важно и выделение революционного момента взятия власти, экспроприации средств производства, установления диктатуры пролетариата, этой специфической и последней исторической формы государства, и чёткое установление исторических временн|ых границ жизни этого государства - пока первая фаза не разовьётся в полный глобальный коммунизм.

Социализм со времени "Государства и революции" Ленина есть иное название первой фазы коммунизма, т.е. находящегося в развитии перехода от капитализма к коммунизму. Ленин назвал, как он сказал, "для удобства" первую фазу коммунизма социализмом, тем самым придав этому термину второе значение (раньше, как говорилось выше, социализм рассматривался как обозначение марксовой теории революционного рабочего движения).

Заметим, что Маркс и Энгельс исходили из того, что революционный скачок, взятие власти пролетариатом начнётся в передовых капиталистических странах. Хорошо подготовленному политическому авангарду легче и помочь пролетариату этих стран осознать свои классовые интересы, и повести его за собой на борьбу за свержение власти капитала. Но даже и в странах капиталистического ядра требуется определённой длительности переходная фаза, в течение которой постепенно общество освобождается от товарно-денежных отношений, как и от всех иных пережитков капиталистического варварства. Диктатура пролетариата, осуществив на ранних стадиях этого перехода функции насилия при вероятном сопротивлении лишившейся власти буржуазии, затем выполняет свои главные функции: организационно-хозяйственную и культурно-воспитательную, функции диктата, категорического императива пролетариата, сбрасывающего классовую оболочку, самому себе. История рассудила в начале ХХ века иначе. Вступивший в империалистическую стадию капитализм оправдал предсказание В.И.Ленина и прорвался великой революцией в своём слабом звене - России. В многоукладной стране, где пролетариат составлял меньшинство населения. Тем более длительной в связи со сложностью задач переустройства общества, самовоспитания и приобретения навыков самоорганизации и самоуправления предстояло быть для нашей страны первой, переходной фазе коммунизма. Особенно в условиях задержки возникновения революционной ситуации на Западе после подавления революций в Германии, Венгрии, Финляндии, Болгарии. В этих условиях адекватное стратегическим целям выполнение организационно-хозяйственной и культурно-воспитательной функций диктатуры пролетариата одновременно способствует привлечению внимания зарубежного пролетариата к необходимости отказа от капитализма, высвечивая положительный образ социализма. В последних своих работах В.И.Ленин раскрыл содержание главных компонентов первых стадий социалистической фазы, плацдарма её дальнейшего развития: индустриализация на базе сплошной электрификации, добровольная коллективизация, ротируемый рабочий контроль, культурная революция.

Итак, подлинный социализм - это движение от капитализма к коммунизму, разворачивающееся после революционного взятия власти пролетариатом, в ходе которого общественные структуры, в первую очередь трудовые коллективы, перенимают во всё большей мере функции в той же мере отмирающего государства диктатуры пролетариата.

В какой же мере "реальный социализм" содержал элементы подлинного, вызывая сегодня ностальгию у испытывающего тяготы и унижение большинства населения б. Советского Союза?

Экономические достижения Советского Союза несомненны и колоссальны. Страна за несколько десятилетий, испытав огромные потери и тяготы страшной войны, прошла путь (расширим черчиллевский панегирик Сталину) от сохи до космоса. Отечественная наука вышла на передовые рубежи почти во всех фундаментальных секторах знаний. Советский Союз стал второй сверхдержавой, центром мировой системы "реального социализма", обеспечив ядерно-космический паритет двухполюсного мира. Нельзя не сказать и о том, что сейчас вспоминается многими людьми с тоской о "счастливом советском прошлом". Были достигнуты некоторые элементы коммунистических общественных отношений - возможности получать по потребностям образование, включая высшее, медицинское обеспечение, развивать по потребностям технические, художественные, спортивные способности детей и взрослых и т.д.

До и после победного завершения Великой Отечественной войны вдохновенно трудились советские учёные в академических и отраслевых институтах. Именно работники научно-технических центров Советского Союза возвестили начало космической эры. И надо отдать должное нашим западным антагонистам - ошеломлённые первенством СССР, они признали в этом прорыве... победу советской системы образования. И во всех сферах культуры, несмотря на трагический излом вектора социалистического развития, создавались работавшие на коммунизм великие произведения.

Коллективизм утвердился как главная, определяющая черта в общественных отношениях. И советский народ справедливо был назван новой наднациональной исторической общностью.

Таковы бесспорные плюсы "реального социализма".

Однако при всём этом однобокость, односторонность реализации организационно-хозяйственной и культурно-воспитательной функций и игнорирование демократической сущности диктатуры пролетариата, которая должна пронизывать её снизу доверху, стала главной причиной краха "реального социализма". Все упомянутые и другие его достижения завоёваны мобилизационными, командно-административными методами, поначалу - с использованием рождённого Октябрём энтузиазма масс, но без опоры на широкий разворот инициативы, без сочетания, как учил Ленин, морального и материального стимулов. В лозунгах, в пропагандистских и агитационных статьях этого было с излишком, но на практике - нет. На практике - формально проводившееся социалистическое соревнование. В сталинские времена не контролируемая пролетариатом партгосбюрократия, узурпировавшая его власть, гасила инициативу атмосферой страха, в постсталинские - находила другие, более мягкие приёмы для сдерживания не санкционированных сверху инициатив. Чего стоит только проникнутое догматическим непониманием марксистской диалектики и прямых ленинских указаний тупое вмешательство цекистских бонз в развитие науки, отбросившее с передовых позиций отечественную биологию и приведшее к отставанию Советского Союза в электронной индустрии и информационных технологиях!

Можно вполне обоснованно утверждать: именно из-за того, что не была развёрнута творческая инициатива масс, рабочих, инженеров, учёных, организаторов производства, что в этом главном отношении организационно-хозяйственная функция диктатуры пролетариата была атрофирована, Советский Союз лишился имевшегося у него бесценного резерва, который мог обеспечить ему победу над Западом в соревновании за производительность труда - реализацию ленинской мечты, достижение точки невозврата в прошлое. И никакого застоя бы не было...

В этом дополнительно убеждают результаты знаменитой косыгинской пятилетки 1966-70 гг., лучшей по всем показателям за весь послевоенный период. А.Н.Косыгин, занимавший пост председателя Совета министров, ввёл систему хозрасчёта, разработанную харьковским профессором Либерманом. Предприятия получили невиданную ранее свободу действий в рамках государственного плана. Это дало чрезвычайно большой эффект. Но партгосаппарат инстинктивно почувствовал угрозу своим корпоративным интересам, ибо само собой возникал вопрос о его нужности, о его роли в обществе. И реформа, настоящая социалистическая реформа, не чета нынешним, была свёрнута.

Примерно с 1934-36 гг. кардинальное искажение претерпела и культурно-воспитательная функция диктатуры пролетариата - формирование свободного, гармонически развитого, всесторонне образованного и информированного человека творческого труда осталось на словах, на деле заместившись формированием человека-винтика, знающего своё дело специалиста, во всём доверяющегося всезнающему вождю и тогдашней вертикали власти, послушно выполняющего указания начальства.

Уничтожение в 1937-38 гг. практически всего актива большевистской партии, высшего и старшего командования Красной Армии и Флота сопровождалось выкашиванием или отправкой в ГУЛАГ значительного числа деятелей советской культуры. Под флагом борьбы с национальными уклонами и при цинично повторяемой сталинской формуле о советской культуре - "национальной по форме и социалистической по содержанию" закрывались национальные театры в Москве, Ленинграде и других крупных городах Российской Федерации, выходящие на национальных языках журналы и газеты.

Победоносное завершение Великой Отечественной войны породило надежды на освобождение культуры от тоталитарного давления. Но властвующая (якобы от имени пролетариата) бюрократия была начеку. И посыпались постановления ЦК по вопросам литературы, музыки, кинематографии, дискредитировавшие махровым догматизмом и некомпетентностью социалистическую идеологию, которую они будто бы защищали. Грубо и настойчиво бюрократическая диктатура, паразитировавшая на идеях Ленина и Октября, кощунственно их искажая, возвращала в общество страх, подозрительность, конформизм.

ХХ съезд КПСС, доклад Н.С.Хрущёва о культе личности Сталина и его последствиях вызвал шок и очистительный катарсис в партии и обществе. Была проклята сталинщина, и реквием по сотням тысяч безвинно погибших звучал в душах всех честных советских людей. Но, к великому сожалению, корни сталинизма как антимарксистского течения практически сохранились в деятельности партийно-государственного аппарата и продолжали приносить разрушительные плоды. "Если Ленин стремился к власти самих трудящихся, то Сталин стремился к власти над трудящимися от их имени. Ленинский демократический централизм Сталин заменил централизмом бюрократическим... В результате перерождения верхушка ВКП(б)-КПСС стала частью авторитарно-бюрократической системы и все более препятствовала утверждению реальной власти трудящихся в экономике и обществе" (из Программы РПК).

Социалистический, хотя и с существенными изъянами, базис не выдержал тяжести противоречащей социализму надстройки и рухнул.

Но Тони Клифф в середине 1930-х, а за ним Аскар Аязбаев теперь глубоко ошибаются, называя советский строй разновидностью капитализма. Правившая от имени пролетариата (что есть искажение социализма) номенклатура направляла прибавочную стоимость (которая уже по содержанию своему была не-совсем-стоимостью и поэтому правильно в советских изданиях называлась прибавочным продуктом) не на удовлетворение чьих-либо частных или корпоративных интересов, а на нужды всего общества, на те же общественные фонды, доля которых в оплате труда всё время возрастала. Можно спорить о правильности распределения производимого богатства в те или иные годы, но нельзя, не искажая исторической истины, утверждать, будто в Советском Союзе существовала эксплуатация человека человеком. Ошибок в оплате и организации труда было много, привилегиями номенклатура не была обойдена. Но это не есть эксплуатация. А тогда какой же капитализм? Даже Троцкий, с максимальной жёсткостью обличавший Сталина и его окружение, предсказавший в "Преданной революции" неминуемую контрреволюцию, если партия не найдёт в себе сил вернуться на ленинский путь, называл советское государство деформированным рабочим государством. Я уж не говорю, что те, кто не видит принципиальной разницы между советским и постсоветским обществом, недопустимо принижают гигантскую катастрофу 1991 года.

Роковую роль сыграло игнорирование руководством ВКП(б) ленинского завета о ротируемом рабочем контроле. Это открыло дорогу бюрократическому перерождению партии и Советов. Если пролетариат объективно заинтересован в снятии с себя классовой оболочки, то бюрократия так же объективно заинтересована превратиться в эксплуатирующий класс. Одни лишь привилегии устраивают её только на первых порах.

Осознание причин реставрации капитализма в нашей стране и странах Центральной и Восточной Европы необходимо всем левым для предотвращения серьёзных ошибок в будущем. Распространение этого понимания, быть может, окажет содействие здоровым силам в Компартии Китая в предотвращении реальной угрозы повторения того, что случилось с Советским Союзом. Восхищающий весь мир непрерывный мощный рост экономики страны, ставшей новой сверхдержавой, благодаря умелому подчинению рынка плану, не может неограниченно долго сочетаться с игнорированием низовой демократии, с властью не трудящихся, а "для трудящихся".