Содоклад И. Г. Абрамсона

Надо сказать, что, как и биология (до 1948 г.) физика за годы советской власти достигла внушительного развития. Фундаментальная наука была с первых послеоктябрьских дней в центре внимания государства. До сих пор поражает воображение, как в стране, охваченной гражданской войной, создавались научные центры: Физико-технический институт, Оптический институт, Центральный аэрогидродинамический институт, ВИЭМ и др. Да и в годы культа личности Сталина и после, вплоть до 1991 года, физические институты получали, в основном, удовлетворительное финансирование. Руководство страны понимало значение фундаментальных наук, в первую очередь - физики, для необходимого развития наук прикладных, а следовательно - экономики в целом, в особенности - ВПК, и для престижа страны. Не случайно, что из 16 соотечественников, удостоенных Нобелевских премий после окончания Второй мировой войны (до Отечественной войны Нобелевские премии советским гражданам не присуждалсь) - 10 физики: академики Н.Н. Семенов, Л.Д. Ландау, Г.Н. Басов, А.М. Прохоров, П.Л. Капица, И.Е. Тамм, И.М. Франк, П.А. Черенков, А.Д. Сахаров, Ж.И. Алферов.

Но одновременно с действительно внушительной заботой государства о развитии физической науки ученые с начала 30-х годов испытывали все возрастающее идеологическое давление партийно-государственной власти, перерождающейся из советской в тоталитарную. Начальной вехой можно считать Постановление ЦК ВКП(б) от 25 января 1931 года "О журнале "Под знаменем марксизма"", лейтмотив которого выражен сентенцией: журнал обязан "проводить беспощадную критику всех антимарксистских и, следовательно, антиленинских установок в философии общественных и ЕСТЕСТВЕННЫХ науках" (выделено мною - И.А.).

В то же время Ленин никогда не распростанял требования партийности на конкретные естественные науки. В "Материализме и эмпириокритицизме" он писал: "Мы далеки от мысли касаться специальных учений физики" и "Нас интересуют исключительно гносеологические выводы из некоторых определенных положений и общеизвестных открытий". А в одной из последних работ, написанной в марте 1922 года, "О значении воинствующего материализма" он писал, что журнал ""Под знаменем марксизма" должен следить за новейшими открытиями в естествознании, давать им философское обоснование". Как видим, обосновывать с позиций диалектического материализма, но не вторгаться в конкретные области знания.

Общее в идеологических кампаниях борьбы против "физического идеализма" в тридцатые годы и в конце 1940-ых годов состоит, во-первых, в поставленной перед ними ними сверхзадаче - насаждении и усилении атмосферы страха, укреплявшей тоталитарный режим культа личности, и, во-вторых, в том, что на острие атак против современной физики и выдающихся советских физиков выдвинулись философские работники и отдельные профессора-физики, одинаково не понимавшие ни сути естественнонаучных революций первой трети ХХ ни сути материалистической диалектики.

Особенное же определялось различиями в обстановке, царившей в стране деформированного, изуродованного социализма в тридцатых и в конце сороковых годов.

В тридцатые годы кампанию нападок на теорию относительности и квантовую механику или на их якобы идеалистическое толкование известными советскими физиками возглавили, опираясь на упомянутое постановление ЦК ВКП(б) от 25.1.31, подвизавшиеся на философском фронте профессора А.А. Максимов (в будущем чл-корр АН СССР) и Э. Кольман и профессор-физик А.К. Тимирязев. (продолжение следует завтра)

Персонально их в недобросовестности или в непорядочности в те годы обвинить нельзя. Они были жертвами собственного консерватизма, заблуждений, философского догматизма (Э. Кольман впоследствииЮ после войны, во многом переосмыслил свои позиции). Да и споры тех лет были еще похожи на дискуссии. На страницах "Под знаменем марксизма" публиковались и выступления выдающихся физиков: А.Ф. Иоффе, В.А. Фока, С.И. Вавилова, Л.Д. Ландау, И.Е. Тамма, раскрывавших диалектико-материалистическую картину мира, обогащенную революционными физическими открытиями первых десятилетий ХХ века. Однако зловещая атмосфера разворачивающегося большого террора давала себя знать, сказываясь в подтекстах той дискуссии. Аресты затронули и видных физиков. В "ежовы рукавицы"угодили М.П. Бронштейн, В.Р. Бурсиан, П.И. Лукирский, В.А. Фок, В.К. Фредерикс. Освобождены через некоторое время лишь П.И. Лукирский и В.А. Фок. Остальные сгинули, оклеветанные вместе с сотнями тысяч других советских людей, прославившихся своими талантами и заслугами перед страной Советов и рядовыми тружениками. В бериевских застенках в 1938-м очутился Л.Д. Ландау, освобожденный в 1939-м. Надо особо отметить определяющую роль акад. П.Л. Капицы в освобождении и В.А. Фока, и Л.Д. Ландау. В обоих случаях "сработали" его смелые письма Сталину и Молотову.

Поводом для развертывания послевоенной "антифизической" кампании послужила статья акад. М.А. Маркова "О природе физического знания", опубликованная в 1947 г. в первом номере "Вопросов философии". "Вопросы философии", редактором которых был назначен акад. Б.М. Кедров, известный философ, специализировавшийся в проблематике теории и истории естествознания, заменили собой журнал "Под знаменем марксизма". Основные положения этой статьи, посвященной материалистическому истолкованию квантовой механики, заключались в следующем:

1. человек, изучающий микромир, - существо макроскопическое, все представления, полученные им до исследований микромира, сам язык науки основаны на наглядности макромира, физической макрореальностью являются и приборы, используемые в исследованиях микроявлений, и наблюдаемое материальное окружение микрообъектов в исследуемых взаимодействиях; согласно же диалектическому материализму, действительность проявляется не только в форме объекта или в форме созерцания, но и в форме человеческой деятельности, в частности, исследовательской;
2. квантовая механика является непротиворечивой, полной теорией микромира;
3. квантовая механика дает достоверное, точное знание, но оно имеет статистический характер - не в смыле классической статистики большого числа частиц, а как имманентное свойство самих микрообъектов, обладающих корпускулярно-волновым дуализмом, и она открыла, таким образом, новую, вероятностную причинность, частным (предельным) случаем которой является однозначный детерминизм классической физики.

Во втором номере "Вопросов философии" были опубликованы отклики на статью М.А. Маркова. А.А. Максимов и некоторые другие ортодоксальные философы обрушились на М.А. Маркова как якобы проталкивающего идеализм или позитивизм. Ленинградские физики профессора М.Г. Веселов, М.В. Волькенштейн, как и, вообще, физики страны горячо поддержали статью М.А. Маркова. Из физиков на стороне А.А. Максимова тогда был лишь Я.П. Терлецкий, профессор МГУ. Но для Б.М. Кедрова второй номер стал последним, который он подписывал как главный редактор "Вопросов философии".

Нападки на современную физику усиливались на фоне развернувшейся кампании борьбы против т.н. космополитизма. Вскоре тот же Б.М. Кедров был уволен с поста зам. директора Института философии АН СССР и выведен из состава Ученого совета института: он посмел опубликовать работу "Энгельс и естествознание", в которой напомнил, что Энгельс вопрос приоритета не считал существенным для истории наук, а к национальности ученого относился как к постороннему науке моменту.

И вот после, не к ночи будь помянутой, сессии ВАСХНИЛ 4 декабря 1948 г. Г.М. Маленков дает поручение готовить Всесоюзное совещание физиков, посвятив его философским вопросам и в этой связи - постановке физического образования в вузах.

Был образован Оргкомитет во главе с заместителем министра высшего образования акад. А.В. Топчиевым (председатель) и директором Ленинградского Физико-технического института А.Ф. Иоффе (зам.председателя). Оргкомитет провел 42 заседания - с 30 декабря 1948 г. по 16 марта 1949 г. На них обсуждались 10 докладов, подготовленных к Совещанию. Надо сказать, что Президент АН С.И. Вавилов ни разу не участвовал в этих заседаниях, хотя его доклад "О современной физике и задачах советских физиков" был основным. К нему ездили А.В. Топчиев и Б.М. Вул, дабы уговорить его внести изменения в доклад с учетом критики не удовлетворенных им ортодоксов-философов. С.И. Вавилов внес в текст лишь минимальные изменения, в частности, изменилось название: "Идеология современной физики и задачи советских физиков". На Оргкомитете было рассмотрено и 29 выступлений, подготовленных к совещанию. Их можно разбить на 2 группы: выступления академиков А.Ф. Иоффе, В.А. Фока, А.А. Андронова, М.А. Леонтовича, М.А. Маркова, направленные на то, чтобы не повторился васхниловский разгром, чтобы отстоять честь и достоинство современной физики и советских физиков, и выступления ретроградов, сконцентрировавшихся, в основном, на физфаке МГУ - чл.-корр. АН Д.Д. Иваненко, профессоров А.А. Власова, Я.П. Терлецкого, А.К. Тимирязева, Н.С. Акулова. Последние, особенно Акулов, создавали атмосферу нетерпимости на Оргкомитете, вот, например, высказывание акад.А.А. Андронова: "Ничего, кроме чувства отвращения, я из выступления Акулова не вынес. Выступление грязное и склочное. Обвинение Н.Д. Папалекси и покойного Л.И. Мандельштама в том, что они - германские шпионы (и до этого докатился Акулов - И.А.) - обвинение грязное, бездоказательное и клеветническое". Говоря о достойных, принципиальных выступлениях академиков-физиков, необходимо подчеркнуть, что они, особенно, В.А. Фок внесли вклад в собственно диалектический материализм, опираясь на великие открытия современной физики, тем самым следуя заветам классиков марксизма. Вспоминаюся, в связи с этим, проходившие в те месяцы семинары на физфаке ЛГУ, где акад.В.А. Фок, чл.-корр. АН (в последствии академик) А.Д. Александров, проф. Л.Э. Гуревич мастерски, во всеоружии материалистической диалектики и с великолепным сарказмом ставили на место подвизавшегося в Ленинграде последователя Максимова, борца с "физическим идеализмом" Вл. Львова. Дата открытия Всесоюзного физического совещания непрерывно переносилась. И в конце концов Совещание было отменено. Есть 3 версии причины отмены. Версия первая, высказывавшаяся А.А. Максимовым: Совещание могло быть использовано для укрепления позиций "идеализма" (тем самым Максимов невольно признавал силу аргументации своих противников). Версия вторая: боязнь разглашения секретов атомного проекта. Наименее убедительная - только И.Е. Тамм и В.Л. Гинзбург из участников совещания были с ним связаны и лишь один И.Е. Тамм бывал на "объекте". Версия третья: совещание могло иметь пагубные последствия для советской физики и атомной науки. Первая и третья версии, не противоречащие друг другу, - наиболее вероятны. Отменить Совещание мог только сам И.В. Сталин после информации, полученной либо от И.В. Курчатова, либо от Л.П. Берии, курировавшего атомный проект. Заместитель И.В. Курчатова И.Н. Головин рассказывал, со слов генерала В.А. Махнева, в то время референта Берии, что на одном из совещаний Берия спросил у Курчатова: "Правда ли, что теория относительности и квантовая механика - это идеализм и от них надо отказаться?" Курчатов ответил: "Мы делаем атомную бомбу, действие которой основано на теории относительности и квантовой механике. Если от них отказаться, придется отказаться и от бомбы". Потерпев поражение с несостоявшимся Совещанием ретрограды попытались взять реванш на унавоженной почве политического доносительства в последние гнетущие сталинские годы. Кое в чем они преуспели. С физфака МГУ были уволены видные, с мировыми именами профессора (наказаны, таким образом, были студенты), были сняты с постов директоров создатель Института физических проблем акад. П.Л. Капица и создатель Физико-технического института акад. А.Ф. Иоффе. Уже в 1953-54 г.г. был сформирован новый Ученый совет фмизфака МГУ, из него были изгнаны Акулов и др. антигерои борьбы с "физическим идеализмом" и востановлены в профессорских должностях видные советские физики, был восстановлен в должности директора своего института П.Л. Капица. А.Ф. Иоффе, оставаясь директором созданного им после войны Агрофизического института, возглавил одновременно и новый институт полупроводников, возникший из его лаборатории в Физтехе. Главным антигероем этой кампании была проотивостоящая социалистическому развитию система бюрократического удушения этого развития, цинично прикрывавшаяся знаменем коммунизма и нанесшая огромный ущерб советской науке, ее международному престижу. Политическое значение кампании состояло в:

• подавлении воли у людей творческих,
• унижении учителей и уроке бездумного послушания власти начальников учениками,
• укреплении атмосферы страха в стране.

Хотя в ходе кампании выявилось позорное поведение отдельных ученых, она показала - и это существенно важнее - стойкость других. Последние своим примером доказали возможность небезуспешной борьбы и отстаивания научных принципов даже в условиях тоталитарных извращений социализма.

Примечание. В докладе использованы материалы, опубликованные в книге А.С. Сонина "Физический идеализм: История одной идеологической кампании. М.,Физматлит, 1994, 224 с.