Rambler's Top100

РПК
Российская Партия Коммунистов

(Региональная Партия Коммунистов)
 
English
Deutsch

Коммунист Ленинграда

Советское Возрождение

 

Mail to Webmaster rpk@len.ru

Группа РПК
в Контакте

ЖЖ РПК

TopList

 

"Мужество внять голосу рассудка"

Давным-давно - с той поры минуло уже двести тридцать лет - в состоятельной семье консервативного и набожного буржуа в провинциальном городе Гренобле родился мальчик Анри Бейль, вошедший в историю всемирной литературы под псевдонимом "Фредерик Стендаль". Дело было на излете "века Просвещения" и незадолго до Великой Французской буржуазной революции, и оба этих события сформировали личность, наложили неизгладимый отпечаток на творчество человека, на склоне лет откровенно признававшегося в том, что "в любви было счастье и несчастье его жизни". Человека, ставшего первым по-настоящему политическим писателем капиталистической эпохи, первым показавшим не только все её противоречия, зарождение рабочего движения, но и запечатлевшего со всей достоверностью и прямотой духовные искания радикального интеллектуала в эпоху резких общественных перемен, эпоху войн и революций, литературных битв и народных волнений, эпоху становления современного буржуазного миропорядка.

В своих "Автобиографических заметках" Стендаль написал, что "родился в Гренобле 23 января 1783 года в семье, заявлявшей претензии на благородство происхождения, то есть принимавшей всерьез дворянские предрассудки, оправдывавшие классовые привилегии. Католицизм почитался в семье, ибо вся семья признавала, что религия есть опора трона. Это семья, имя которой я ношу, по существу была семьей зажиточных горожан-буржуа..." Как заметил Андре Моруа, "почти все мы формируемся в детстве. Уже в восемь лет человек становится пессимистом или оптимистом; и он уже не изменится, разве только события повернутся так, что после бесконечно грустного детства жизнь станет для него бесконечно сладостной (или же наоборот); но и тогда в характере человека, пережившего несчастливое детство, останется что-то меланхолическое и робкое. Стендаль с ранних лет испытывал на себе отцовскую тиранию, к которой вскоре присоединилась и тирания священника". Ранний уход из жизни нежно любимой матери ("Я всегда хотел покрыть поцелуями свою мать и хотел, чтобы при этом на ней не было никакой одежды... Я всегда хотел покрыть поцелуями ее грудь"), разделивший всю его жизнь на два неравных отрезка - до смерти матери и после, одиночество в семье, конфликт с отцом и его роялистским и клерикальным окружением толкнули юного Анри, сперва в знак юношеского протеста, а уже затем осмысленно на сторону нового мира. "Он - якобинец, и воодушевляет его отнюдь не только дух противоречия, - пишет лучший, пожалуй, из числа марксистских исследователей творчества Стендаля Рене Андрие. - Во имя справедливости он займет место в лагере противников привилегий, во имя свободы - в лагере противников тирании. Он - дитя Революции, наследник философии XVIII века, он за просвещение, против обскурантизма, за республиканцев, против ультрароялистов". Как вспоминал впоследствии сам поклонник Робеспьера и Сен-Жюста, именно к этим годам "относится зарождение моей инстинктивной, в то время неистовой любви к Республике... В наших глазах обитатели остальной Европы... были всегда лишь достойные сожаления глупцы... Тогда над всем главенствовало глубокое чувство... в 1794 году у нас не было никакой религии; наше сокровенное, подлинное чувство было сосредоточено на одной мысли: принести пользу отечеству. Все остальное - одежда, пища, карьера - было в наших глазах лишь ничтожной, жалкой мелочью".

Шестнадцати лет Анри Бейль покидает родной город и уезжает в Париж. Парижские салоны времен Консульства и Империи, царившая там полная лицемерия атмосфера, дух фривольной радости жизни, столь вожделенный для тех, кто выиграл от разгромленной в термидоре и окончательно добитой генералом Бонапартом буржуазной Революции, завершили формирование этой сложной натуры. "Анри Бейль впервые в жизни встречается с хорошо воспитанными, блестящими женщинами, которые способны говорить о литературе и о музыке. В их присутствии он испытывает невыразимое волнение. Он жаждет быть любимым, влюбляется и в то же время едва решается раскрыть рот, - тонко подмечает Андре Моруа. - Пожалуй, никто на свете не любил женщин так сильно, как Стендаль, и никто, пожалуй, не испытывал такую робость в их обществе. С того дня, когда он впервые попал в парижский салон, и до конца жизни Стендаль сохранял острое ощущение контраста между пламенным чувством и робостью человека, который это чувство испытывает". Чувство вдвойне обидное, ибо для будущего писателя с юных лет преклонение перед прекрасным определяло многое, иной раз, особенно в юности, почти всё: "Любовь всегда была для меня делом величайшей важности, или, вернее, единственным делом". Именно этому возвышенному чувству, пережитому, но, увы, лишь в мечтах и не реализованному в собственной жизни, посвящены самые лучшие, наиболее проникновенные и лиричные страницы Стендаля: "Стоит мне только тебя увидать, всякое чувство долга, все у меня пропадает, вся я - одна сплошная любовь к тебе, и даже, пожалуй, слово "любовь" - это ещё слишком слабо. У меня к тебе такое чувство, какое только разве к богу можно питать: тут все - и благоговение, и любовь, и послушание... По правде сказать, я даже не знаю, что ты мне такое внушаешь..."

Да и самые известные его романы, давшие картину социальной, политической, экономической жизни современного Стендалю французского общества, одновременно с этим по форме и по содержанию ещё и романы воспитания, и романы любовные. "Любовь - это род безумия, потому что, полюбив женщину, мы видим ее не такой, какова она на самом деле; однако, считает Стендаль, это сладостное безумие, оно одно и наполняет жизнь смыслом... Все романы Стендаля - некая игра воображения, и в качестве их главного героя неизменно выступает сам Стендаль, разумеется, идеализированный. Это всегда история молодого человека, который приобретает жизненный опыт и ощущает трагический разрыв между волшебным миром детства и миром реальной действительности. Стендаль сталкивает своего юного и великодушного героя с двумя женщинами, принадлежащими к противоположным типам, и душа юноши разрывается между ними; у героя всегда находится могущественный покровитель, и ему постоянно вредит враг, отпетый негодяй. Такова неизменная схема романов Стендаля" (Андре Моруа).

Вместе с императорской армией интендант Бейль участвует во всех её походах - от освобождения Италии от феодальных пут до пожара Москвы, а после реставрации Бурбонов в 1814 году расстается с военной службой и уезжает путешествовать по Италии. Именно неприятие вернувшихся из политического бытия на штыках интервентов феодалов и клерикалов, все эти годы желавших поражения своему бывшем отечеству, ненависть к их политике и заскорузлым средневековым предрассудкам определили и сложное, во многом противоречивое, менявшееся с годами отношение Стендаля к Наполеону Бонапарту: "Когда Наполеон появился и покончил с непрерывными поражениями, которые навлекало на нас бездарное правительство Директории, мы увидели в этом акте лишь необходимость военной диктатуры. Он доставлял нам победы, и мы судили о всех его поступках по законам той религии, которая с раннего детства заставляла учащенно биться наши сердца: мы видели в этой диктатуре лишь достойную уважения пользу для отечества..." И он же резко судит уже императора французов за его отказ "от старого якобинского правила искать союзников против монархов в сердцах их подданных", за то, что тот "всегда боялся народа".

В жизни Анри Бейля будут работы по истории живописи, эстетике, трактаты по теории литературы и психологии, создание знаменитой впоследствии теории "любовной кристаллизации"; сочиненние уже на пятом десятке, автором, одолеваемым усталостью от жизни, тяжко переживающим отсутствие успеха у женщин, морально травмированным болезненной полнотой, приближающейся старостью - романов, повестей, новелл, опубликованных под псевдонимом "Стендаль". "Он много писал и над каждой вещью работал подолгу, но не оттого, что совершенствовал ее выполнение, а оттого, что переделывал план, - вспоминал близко знавший Стендаля французский писатель Проспер Мериме. - Если он устранял какие-нибудь ошибки первой редакции, то тут же делал новые, ибо, насколько я помню, он никогда не старался выправить свой слог. И, несмотря на обилие помарок в его рукописях, можно сказать, что все они написаны сразу. Я верю, что какой-нибудь критик ХХ века обнаружит книги Бейля среди литературного хлама века и воздаст им справедливость, которой они не нашли у современников. Так было с Дидро, чья слава возросла лишь в нашем столетии". Стойкий противник Бурбонов, своей литературной деятельностью во многом приблизивший их свержение, после Июльской революции 1830 года получил должность французского консула в итальянской Чивитта-Веккиа и умер в Париже от инсульта 22 марта 1842 года буквально на пороге известности после знаменитой рецензии Бальзака: "Господин Бейль, более известный под псевдонимом Стендаль, является, по-моему, одним из выдающихся мастеров литературы идей... Эта школа, которой мы обязаны прекрасными произведениями, отличается обилием фактов, достоверностью образов, сжатостью, ясностью, короткой вольтеровской фразой, умением рассказывать, которым обладал XVIII век, и особенно чувством юмора".

Бальзак очень точно уловил то главное, что связывало Стендаля (он, по мнению Моруа, истинный "француз XVIII века, который преклоняется перед разумом и логикой", да и сам Стендаль как-то признался в своей любви к математике, как науке, "не допускающей лицемерия и неясности - двух свойств, которые отвратительны мне до крайности") с его великими предшественниками. Именно традиции просветителей, пропущенные, естественно, сквозь призму собственного жизненного опыта - Революции, наполеоновских войн, Реставрации династии Бурбонов, новой буржуазной Революции, столь же незавершенной, нашли своё прямое и непосредственное отражение в произведениях "чистого и прямого наследника XVIII века". Трудно не согласиться с мнением Рене Андрие о том, что "от XVIII века, в котором он родился, Стендаль унаследовал не только живость стиля Дидро или Бомарше, но и вкус к анализу и ясности, любовь к науке, враждебность к метафизике... Духовные учителя Стендаля - это философы-материалисты XVIII века и их последователи... от них он берет тезис, что предмет философии - человек как биологическая и социальная реальность, и что философия ни в коем случае не должна превращаться в спекуляцию о бытии и потустороннем". Стендаль - атеист, гордящийся тем, что "до конца жизни сохранил отвращение к буржуа, к иезуитам и лицемерам всех мастей", отвергающий религию как верную служанку и первейшую опору деспотической власти: "Нет для тиранов идеи полезнее, чем идея бога". Не случайно для Жюльена Сореля "представление о религии было неразрывно связано с лицемерием и жаждой наживы", в то время как цепко держащиеся за свои сословные привилегии феодалы из романа "Люсьен Левен", в котором четко и детально показана социальная обстановка и механизм осуществления власти в период Июльской монархии во Франции, во многом близкий к выводам Карла Маркса, прямо говорят о том, что "без веры нет и уважения к богатым и знатным, есть только дьявольский дух анализа, вместо уважения - зависть, а при малейшей кажущейся несправедливости - мятеж".

Герои Стендаля бросают вызов не просто господствующей морали. Они не хотят принять царящие в обществе правила социальной игры, установленные господствующим классом, отвергают ложь и лицемерие современного им буржуазного общества, мораль которого в основе своей за прошедшие два века - будем откровенны! - изменилась не так уж сильно. И в их устах законен и логичен вопрос: "Разве ложь не является единственным прибежищем рабов?" Неудивительно поэтому то неподдельное восхищение, которое испытывает Жюльен Сорель к испанскому революционеру графу Альтамира, знающему только одну мораль - мораль общественной пользы. Призыв к естественности поведения в общественной и частной жизни близок и понятен не только современникам Стендаля, но и нам. Вступая в борьбу с привилегированными, герои романиста порывают со своим классом либо отказываются от блестящей карьеры по соображениям не столько политического, сколько морального порядка, - этот урок Стендаля также актуален для современной России, где многие и многие по примерно схожим соображениям отвергают нынешнюю буржуазную власть. Понять их мотивы необходимо для того, чтобы получить возможность привлечь на свою сторону, попытаться убедить в правоте наших левых идей. Процесс пробуждения классового сознания, пусть и на уровне зачаточном, смутном, допролетарском, "третьесословном", на уровне движений горячего сердца бунтаря-одиночки, - заслуга Стендаля, блестяще развившего в своих романах традиции Дидро и Бомарше.

Всё-таки, несмотря на все невзгоды и неудачи, крах надежд, Стендаль и его книги несут особый свет, говоря словами Луи Арагона, "свет истории", присущий "писателю будущего". Писателю, для которого "важно одно - картина человеческого сердца". Писателю, неизменно "имевшему мужество внять голосу рассудка". Писателю, который под конец жизни подведет превосходный итог: "После стольких лет и событий я помню только улыбку женщины, которую я любил". Ради подобного воспоминания стоило прожить такую насыщенную и вызывающую наше восхищение жизнь.

23 января 2013 г.   Владимир Соловейчик
http://rabkor.ru/muzhestvo-vnyat-golosu-rassudka

Другие ссылки по теме:

 



Все содержание (L) Copyleft 1998 - 2024