Rambler's Top100

РПК
Российская Партия Коммунистов

(Региональная Партия Коммунистов)
 
English
Deutsch

Коммунист Ленинграда

Советское Возрождение

 

Mail to Webmaster rpk@len.ru

Группа РПК
в Контакте

ЖЖ РПК

TopList

 

В плену исторических аналогий
(отрывок из статьи  Бориса Рожина, главного  редактора портала "Голос Севастополя",
о характере военных действий в Донбассе))

На фоне идеологического краха той части левых, которые поддержали "евромайдан", и организационного разгрома КПУ, важное значение имеет позиция тех левых и коммунистических сил, которые не входили в крупнейшие партии, но выступили против переворота по тем или иным причинам.

Характерной особенностью этих партий, движений, организаций и просто групп единомышленников является коммунистическая оценка произошедших на Украине событий, которые были довольно однозначно расценены как фашистский переворот в интересах крупного финансового капитала и американского империализма. Но в силу известной организационной, да и идеологической расхлябанности на первых этапах войны на Украине левые и коммунисты в основном плелись в хвосте разворачивающихся событий. Это выражалось в участии отдельных добровольцев в войне против фашистов, сборе и посылке гуманитарной помощи, участии отдельных представителей коммунистического движения в подполье на оккупированных территориях.

Во второй половине лета ситуация начала меняться, в народных республиках начали складываться местные коммунистические партии, отдельные группы левых и коммунистов начали постепенно сливаться в отряды лево-коммунистического толка. Пионером тут можно признать национал-большевиков ("лимоновцев"), которые фактически попытались калькировать опыт испанских интербригад, и надо признать, что у них это получилось неплохо. Потом уже появились батальон "СССР", "1-й коммунистический отряд", рабочие отряды в Донецке. Ныне большая часть лево-коммунистических отрядов так или иначе связаны с бригадой "Призрак" Алексея Мозгового, который хоть и не является коммунистом, но многие из тех принципов, которые он отстаивает (борьба с крупным капиталом, народовластие, социальная справедливость и т.д.) вполне созвучны тем идеям, с которыми левые и коммунисты едут на Донбасс.

Вместе с усилением организационной силы левых встал вопрос о том, за что идет война. Если общий антифашистский подтекст борьбы против киевской хунты и ее американских хозяев в целом был понятен и ни у кого особых вопросов не вызывал, то вот вопрос о том, что должно получиться на выходе, со временем начал обретать все большую остроту, особенно после минских соглашений и "добровольно-принудительной" отставки известных полевых командиров, когда Москва начала напрямую управлять процессами на Донбассе.

Консолидация вокруг темы антифашизма постепенно начала уступать радикальным спорам о том, в какой ситуации оказались Донбасс и Россия, и кто в этом виноват. Существует две довольно распространенные и довлеющие точки зрения.

Ситуация на Украине с точки зрения исторической аналогии и методологии больше всего напоминает Испанию 1936-1938, и поэтому антифашизм по-прежнему должен быть основной движущей силой развития левого движения в контексте войны на Украине, даже несмотря на то, что в попутчиках оказываются буржуазные, а так же откровенно реакционные элементы, вплоть до черносотенных.

Ситуация на Украине ничем не отличается от ситуации времен Первой мировой войны, когда конкуренция империалистических держав, развязавших мировую войну, привела только к бессмысленным жертвам и разрушениям, а значит, коммунисты не должны занимать в этой войне какой-то стороны, так как и с одной и с другой стороны в конечном итоге империалисты, а значит, не надо повторять ошибок социал-шовинистов времен Первой мировой войны, которые в 1914 году поддержали войну и военные кредиты.

Обе эти концепции в конечном итоге упираются в структурные пороки подобных аналогий. В первом случае вместо сталинского СССР (который, впрочем, те же троцкисты или анархисты ни тогда, ни сейчас не любили и не любят) у нас есть буржуазная Россия, вступившая в стадию империализма. Во втором случае, помимо конфликта империалистических держав, имеется сугубо фашистский режим, полностью соответствующий определению Георгия Димитрова:

"Фашизм - это открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала... Фашизм - это не надклассовая власть и не власть мелкой буржуазии или люмпен-пролетариата над финансовым капиталом. Фашизм - это власть самого финансового капитала. Это организация террористической расправы с рабочим классом и революционной частью крестьянства и интеллигенции. Фашизм во внешней политике - это шовинизм в самой грубейшей форме, культивирующий зоологическую ненависть против других народов".

В итоге, при всей притягательности этих исторических конструкций, полная аналогия и прежняя методология неуместны. Ситуация сейчас принципиально иная, хоть и имеет определенные сходства с тем, что уже было. Почему в левой среде так сильна тяга к копированию прежней методологии? Проблема в том, что коммунистическая теория в плане саморазвития по сути застыла в 60-х годах. После смерти Сталина разве что Мао Цзэдун и немного Фидель Кастро смогли внести в нее нечто новое. Стагнация и гибель советского блока произошла во многом из-за этой теоретической отсталости и догматизма. Идея превратилась в догму, а на новые вызовы не были даны своевременные и необходимые ответы. Не имея должной теоретической и идеологической платформы, современное коммунистическое движение на просторах бывшего СССР вынужденно в основном опираться на старый идеологический базис, просто потому, что другого нет. Отсюда и тяга к историческим аналогиям, так как в истории пытаются отыскать готовые рецепты в духе "давайте поступим, как большевики", "давайте сделаем, как Ленин", "давайте применим сталинскую методологию", "предлагаю вернуться к Марксу и соответствовать классику".

Происходит это потому, что объективные предпосылки народного недовольства, которые были использованы американским империализмом при организации "евромайдана" и те антиолигархические настроения, которые реально существовали и существуют на Донбассе, оседлали отнюдь не левые и коммунисты, хотя именно они по логике вещей должны были бы быть в авангарде борьбы за социальную справедливость и народовластие. На Украине эти темы сейчас прочно оккупировали фашистские демагоги, на Донбассе эти чаяния столкнулись с оппортунистической линией Кремля, который в своих сиюминутных интересах эксплуатирует эти настроения, но одновременно открыто сотрудничает с частью украинской олигархии, что и вызывает вопросы в духе "за что боролись?". Ведь вполне очевидно, что при текущих тенденциях на выходе получится вариация на тему буржуазной республики, а за это далеко не все готовы сражаться и умирать.

Было упущено немалое время в начале войны, когда отряд из 50-100 человек мог заехать в любой город Донбасса и строить там любые порядки, которые захочет (хоть казачью республику, хоть советскую), ныне таких благоприятных условий для развития комдвижения там уже нет - сформированные в ДНР и ЛНР коммунистические партии были административно отодвинуты от реальной власти московскими назначенцами. В этом плане левые по отношению к тем же националистам оказались в роли догоняющих, так как националисты к формированию вооруженных формирований оказались более подготовлены, а левым пришлось преодолевать инерцию диванного теоретизирования и десятилетий разоружающего пацифизима. Рассуждая о том, что на Донбассе нужна настоящая социальная революция, они забыли главный урок про человека с ружьем, которое, как говорил Мао, рождает власть. Оторванное от жизни теоретизирование и многолетние попытки играть в буржуазный парламентаризм выявили системную неготовность коммунистического движения отстаивать свои взгляды с оружием в руках. То, что в ходе войны появились коммунистические отряды, говорит о том, что эта проблема была осознана и были предприняты попытки соответствовать требованиям момента.

В этом отношении члены КПУ, ПСПУ, КПРФ, "Боротьбы", "Рот-Фронта", "лимоновцы" и представители ряда других партий и движений попытались на практике соответствовать заявленной цели борьбы с фашизмом, при этом по линии отношения к российской политике на Донбассе их взгляды, как и в остальном обществе, существенно разошлись.

Весной после воссоединения Крыма с Россией и до отказа Москвы от ввода войск на Донбасс инерция общественной поддержки проводимого РФ курса на Украине привела к созданию того самого консолидированного пропутинского большинства, охватывающего практически весь политический спектр, в том числе и левых, которые видели в этом как решительную реакцию на фашистский переворот, так и уход от компрадорской политики "нулевых". Но после того, как политика Кремля поменялась и начались закулисные переговоры российской власти с киевскими правителями и украинской олигархией, а Донбасс начал умываться кровью, это большинство стало крошиться. Проводимый курс спровоцировал недовольство как справа, так и слева, хотя его причины были различными.

Присоединение Крыма перестало восприниматься как начало "революции сверху" и точка бифуркации.

Теперь этот эпизод осознавался как эпизодическая флуктуация на фоне того, что власть опять взялась за старое. Тут мы видим, как проводимый Кремлем курс гораздо лучше пресловутой "пятой колонны" разрушал и разрушает реальную опорную базу власти, выталкивая людей, которые еще весной вполне его поддерживали, в оппозицию. При этом за разговорами о "патриотических" и "либеральных" майданах забывается, что любая "цветная революция" проходит путем консолидации недовольства всех цветов политического спектра, причем недовольства реально существующего.

Коммунистическое и левое движение фрагментировано. Оно вынуждено поддерживать восставшие республики и одновременно критиковать их руководство за то, что оно под давлением Москвы проводит на Донбассе не ту политику, на которую рассчитывали люди, ехавшие туда воевать или помогать строить новое государство.

Вместе с тем коммунистическое движение продолжает активно поддерживать антифашистский дискурс, активно помогать воюющим подразделениям армии Новороссии и собирать гуманитарную помощь для Донбасса. Несмотря на идеологические споры и недовольство текущим положением вещей, сохраняется общее понимание того, что киевский режим на данном этапе представляет наибольшую опасность, что и продолжает оставаться главным консолидирующим фактором, скрепляющим разрозненные левые партии и движения.

И что главное, после многих лет пустой болтовни, левые и коммунисты получили реальную возможность делать то, для чего они предназначены - бороться за народовластие и реально воевать с фашизмом. А потому для многих из них происходящее является своеобразным университетом, где можно соотнести теоретические выкладки с практикой реальных дел. И этот практический опыт, несомненно, не пройдет даром.

17 февраля 2015 г.   Борис Рожин,
главный  редактор портала "Голос Севастополя"
http://rabkor.ru/columns/left/2015/02/11/year-after-maidan/

Другие ссылки по теме:

 

Все содержание (L) Copyleft 1998 - 2024