Чужие берега
При существующих темпах застройки, недостаточно проработанной юридической базе и укоренившемся пренебрежении к правовым нормам массовый захват берегов водоемов фактически неизбежен
Захват берегов постепенно становится главной проблемой окрестностей больших городов. Речь идет уже не о единичных случаях произвола, а о "системной ошибке". Иными словами, при данной совокупности условий - частная собственность на землю плюс коррупция - иного результата, нежели отчуждение береговой линии, быть просто не может. Разбогатев, буржуазия кинулась вкладывать деньги в "вечные ценности". Которые убедительнее всего обозначаются "домиком" (точнее, трехэтажными разлапистыми хоромами) на берегу озера или реки. Естественно, при условии, что берег полностью собственный и никакие посторонние граждане не портят вид из окон своими удочками и пляжными подстилками.
Формально перекрытие доступа к полосе суши вдоль водного объекта ("бичевнику") запрещено абзацем 7 статьи 20 Водного кодекса РФ. Фактически же подобные участки продаются местными органами власти сплошь и рядом. В Ленинградской области уже есть полностью исчезнувшие для публики озера, оставшиеся только на карте и для наблюдения с вертолета.
Таково, например, известное озеро Медное: владельцы коттеджей заковали его заборами по всему периметру. Похожая судьба вскоре ожидает озеро Большое Борково близ поселка Лемболово. На большом протяжении перекрыт берег ценнейшего озера Суходольского - и жилое строительство там продолжается. Берег реки Рощинка вверх и вниз от поселка Рощино (а также на территории самого поселка) захвачен одиночными виллами либо целыми коттеджными поселками, которые дерзко выводят заборы к самому урезу воды.
В поселке Токсово, совсем рядом с Петербургом, сразу несколько озер стали "приватными". Владелец дворца по адресу ул. Лесовода Морозова, 10, отгородил забором треть небольшого торфяного озера, которое до последнего момента служило местом отдыха жителей. Помимо табличек "Частная собственность", на берегу у этого дворца висит крупная вывеска: "Выходить на берег запрещается". Я специально подобралась вплавь к "частному" берегу и поинтересовалась у охранника, что станут делать с гражданами, которые, обессилев, попытаются-таки спастись на этом берегу? И получила ожидаемый ответ: их загонят обратно в воду...
На Ладоге оккупация берегов приобрела особенно угрожающие формы. Статус жемчужины природы и почти что морские виды обеспечивают массовый наплыв желающих забрать и то, и другое в свое личное пользование. Приватизация Ладожского озера расползается со скоростью примерно одна вилла в два месяца. В районах прибрежных поселков (и в части Карелии, и в части Ленобласти) выход к воде бывает фактически закрыт на протяжении едва ли не нескольких километров. Так, дороги полуострова Терву заканчиваются не берегом озера, как им положено по карте, а шлагбаумами, за которыми виднеются подъезды к очередным дворцам. Жители поселка Куркийоки жалуются, что "весь берег скупили богатые москвичи и питерцы". Сплошной захват берега наблюдается близ Хийтолы. В поселке Старая Ладога по соседству с местным музеем вплотную к берегу отгорожены два огромных участка, доступ на берег которых со всех сторон закрыт. По словам местных жителей, поместьем якобы владеет директор северо-западного представительства Phillip Morris, и местные власти просто боятся ему перечить.
Что касается высокопоставленных лиц, то в их среде нарушение водоохранных зон вообще стало чуть ли не повсеместной практикой. Фактически приватизация берега обозначает высокий статус домовладельца. Таким людям просто неприлично оставить берега близлежащего водоема свободными. В поселке имени Свердлова все знают огромное поместье с "частным" берегом Невы и личным причалом для катеров. Спросите у местных жителей, кто это так лихо откусил себе кусочек от знаменитой реки? И вам ответят: как же, это крупный питерский чиновник. По словам жителей, они не раз наблюдали там человека, как две капли воды похожего на питерского вице-губернатора Олега Виролайнена. Рядом расположились персонажи помельче - сотрудники администрации Всеволожского района и просто "авторитетные бизнесмены".
Список захваченных водоемов растет с каждым днем. За время, которое вы потратили на прочтение этой статьи, кто-нибудь выстроил еще метр забора, который вскоре скроет за собой голубую гладь какого-нибудь озера. Заборами стремительно огораживается озеро Чернявское близ поселка Ольшаники Выборгского района. Со стороны дороги на поселок к нему теперь можно подойти только с одного маленького пляжа. Захват берега Вуоксы в Приозерске можно наблюдать просто из окна проезжающей электрички. Множатся коттеджи вокруг великолепного озера Большое Семагинское близ Зеленогорска.
В ряде случаев захват берега поддерживается разрешительными документами местных властей (выданных, естественно, с грубыми нарушениями). Иногда разрешенный для строительства участок формально не прилегает к берегу и владелец просто самовольно "дозахватывает" недостающие до воды 20-30 метров. Так произошло на берегу Большого Семагинского, где близ деревни Ильичево вырос элитный коттеджный поселок. Либо местные власти оказались необычайно законопослушными, либо (что скорее всего) коренной берег был слишком крут для строительства, но поселок непосредственно на него не выходит. Однако соблазн приватизировать воду, находящуюся столь близко, был слишком высок. Очень быстро от забора поселка к берегу протянулась колючая проволока. Тот факт, что она сделана максимально незаметно, говорит о том, что даже незаконное разрешение чиновников на данный счет отсутствует.
Видимо, одной из причин захватов речных и озерных берегов является их опасная легкодоступность. У нас слишком много озер. В данном случае это недостаток. Чем больше пляжей, тем меньше их ценят - в том числе и сами жертвы захватов. Вместо сопротивления захватчикам они с недовольным ворчанием перебираются на соседние, пока что свободные озера. Если бы береговая линия была уникальным явлением и воспринималась как национальное достояние - возможно, захваты имели бы куда больший резонанс. В результате возникает парадоксальная ситуация: в странах, где воды мало, в общедоступном пользовании находится больше береговой линии, чем здесь, где избыток водных ресурсов. Там, где дефицит воды, моментально формируется "чутье" на опасность захвата, привычка и методология сопротивления. У нас же за период первоначальных захватов, которые происходят в условиях избытка, публика успевает к ним привыкнуть и начинает воспринимать как нечто неизбежное. Возможно, лет через десять мы привыкнем к тому, что купаться в Ленобласти негде.
Как же и кем вода должна защищаться от захватов? По словам юриста Полины Агеевой, долгое время проработавшей консультантом по землеустройству во Всеволожском районе, пресекать подобные факты должна прежде всего волостная администрация. Обнаружив факт нарушения, чиновник должен выпустить предписание по сносу незаконной постройки или ограждения. Если нарушитель не выполняет предписание, то администрация должна подать на него в суд. Но на суды в бюджете волостей, как правило, просто нет денег. К тому же сами местные власти становятся главным коррупционным звеном, участвующим в нарушениях наряду с хозяевами домов.
Инстанция, которая гораздо живей ассоциируется с защитой от захвата берегов, - Росприроднадзор. Но даже если предположить, что эта служба всегда будет на стороне закона, ее ресурсов наверняка не хватит на борьбу с системным нарушением. Ради пробы мною и специалистом экологической организации "Центр экспертиз "ЭКОМ" Дмитрием Афиногеновым в Управление Росприроднадзора по Ленинградской области были направлены два обращения по поводу захвата берега озера в Токсово. На мое обращение в течение трех месяцев ответа не было. Афиногенову, однако, недавно ответили. Чиновники признали, что хозяин виллы по улице Лесовода Морозова не имел права перекрывать доступ к воде. Сообщили, что с ним проведена беседа и последовало обещание убрать забор. Что же дальше? А вот что: если самовольный хозяин озера решит не выполнять свое обещание, Росприроднадзору останется все тот же судебный иск. Который опять-таки стоит денег. Спрашивается, станут ли чиновники судиться с захватчиком каждого маленького озера? Очевидно, что не станут. Стало быть, судиться придется нам, гражданам. Можно предположить, во сколько обойдется очередная попытка реализовать Водный кодекс. Заметьте: нарушение закона не стоит почти ничего. В худшем случае - небольшая взятка главе волости, в лучшем - просто стоимость забора. А вот выполнение закона требует существенных затрат.
А теперь - самое главное. Все предыдущие сетования с отсылкой к Водному кодексу будут иметь смысл лишь до конца текущего года. Ибо со следующего года в силу вступает созданный и принятый с подачи "Единой России" новый Водный кодекс, который дает захватчикам гораздо больше законных (!) прав. В частности, право приватизации самих водоемов. "Даже если сейчас владелец дома по Лесовода Морозова, 10, уберет забор, то через три месяца он сможет попытаться вновь его поставить", - опасается в этой связи Дмитрий Афиногенов.
Итак, не удовлетворившись нашей пассивностью (все равно ведь не протестуем!), власть решила отобрать у нас водоемы "по закону". А быть может, она опасается, что пассивности скоро придет конец? Учитывая масштабы оккупации берегов, можно предположить, что в обозримом будущем количество мест для купания за городом заметно сократится. А учитывая скорость оккупации, можно предположить, что мы не успеем к этому привыкнуть. Появятся случаи самосудов над заборами. Вот власть и решила заранее выписать им (заборам) индульгенцию.
|